Подарок девушки по вызову

Настя машинально взглянула на стоявший в углу телефон, и Свиридов отметил, что ей уже приходилось бывать в этой квартире. И не раз.

Иначе она не смогла бы вот так, сразу, найти взглядом телефонный аппарат в огромной комнате.

Тем более что звонил не он.

Свиридов медленно отогнул обшлаг пиджака и извлек мобильный телефон Ильи, подобранный им у клуба «Ариэль»: сигнал шел именно с него.

И звонить могли только те люди, что оставили его у стены как единственную и неоспоримую улику. Оставили сознательно, для того, чтобы поняли, что произошло с Фокиным и Свиридовым-младшим.

Улика предназначалась ему. Владимиру Свиридову.

Влад поднял на Настю застывший взгляд и, быстро покосившись на часы: половина третьего! — облизнул губы и медленно выговорил:

— Я слушаю.

— Владимир Антонович? — прозвучал звучный мужской голос. — Вы нашли его? Я имею в виду мобильный телефон «Эрикссон», который я оставил для вас на асфальте.

Холодный пот проступил на лбу Влада, когда он с пугающим его самого спокойствием ответил:

— Да. Илья и Афанасий у вас?

— Я поговорю с вами позже. Скажем, завтра утром. Сейчас я просто хотел удостовериться, что вы нашли этот телефон, как то было задумано.

— Не мог отказать себе в театральном эффекте?

А если бы я не поднял его?

— Я думаю, что тот или иной выход из этой ситуации был бы найден. Тем более что выход этот предстояло бы искать вам. Как, впрочем, и сейчас.

Тем более что, как известно, вы тоже большой любитель чисто театральных примочек.

— Вы большой шутник.

— Это верно. Только я нахожу, что шутка несколько затянулась. И в этом вы мне понадобитесь.

Но об этом завтра. А пока позвольте мне пожелать вам спокойной ночи.

— Спокойной ночи? — с еле уловимым горьким сарказмом отозвался Свиридов. — А вот эта шутка сильно смахивает на издевательство.

— Я понимаю. Могу сказать, что ваш брат жив и здоров. То же касается Фокина, но ему немного повредили голову. Впрочем, с его здоровьем максимум, что ему грозит, это пара дней легкой головной боли.

— С ними был Климов. Он тоже у вас?

— Да, — после короткой паузы ответил неизвестный. — До свиданья.

— Это они? — спросила Настя. — Они, да?

Влад ничего не ответил, просто еле заметно кивнул. Девушка поднялась со стола, на котором сидела, и, опустившись перед Свиридовым на корточки, произнесла:

— Ведь ты считаешь, что я с ними заодно? Правда? И поэтому и привез меня сюда?

Влад коротко рассмеялся.

— Правда?!

— Да, — бросил он. — Правда. Просто ты все время чрезвычайно удачно оказывалась в нужное время в нужном месте. Как, например, сегодня. Но сегодня — это полбеды. А вот тогда, когда погибла Ирина… Существует предположение, что убийцы или убийца — попали в дом Ковалевых через страховочный черный ход, сооруженный при строительстве дома. Ты знала о существовании этого хода?

Настя молчала.

— Так как? Ведь знала?

— Да.., но ведь это не повод, чтобы заподозрить меня в причастности.., в причастности к смерти Иры.

— Я не обвиняю тебя, — сказал Влад. — Я просто хочу понять.., ведь эта жуткая смерть как дамоклов меч висит над головой моего брата и моего лучшего друга, и…

— Но их же признали невиновными, — тихо произнесла Настя.

— Нет, их просто выпустили под подписку о невыезде и теперь в любое время могут арестовать.

А сейчас, когда они пропали, им могут инкриминировать все, что угодно, мотивируя это тем, что невиновный не станет исчезать.

— И они могут появиться, чтобы тут же попасть под арест, — сказала Настя. — Да?

— Гораздо хуже, если.., если они вообще не появятся, — с каменеющими скулами процедил Влад. — Ладно, на сегодня, пожалуй, хватит. Хотя о чем это я? Сегодня еще только началось.

Настя улыбнулась одними уголками губ, и эта ласковая грустная улыбка не показалась Свиридову вымученной или фальшивой. Просто он решил для себя, что такого не может быть.., если бы тогда, той страшной ночью, это женщина вернулась в его постель, совершив такое черное злодейство, то он, несомненно, заметил бы это.

Влад понял, что он просто смертельно устал. Что у него путаются мысли. И что еще минута, и он начнет подозревать самого себя.

— Да, нервы уже не те, — проговорил он вслух, — что-то я неумолимо скатываюсь к истерии.

Надо будет на досуге покушать овсянки.., ею не зря потчуют страдающих этим недугом старушек в доме престарелых.