Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля

- Юнис, что ты там делаешь столько времени? Быстро выходи!

Папа. В последнее время от него даже в ванной не спрячешься. Если бы он мог, он бы и душ со мной принимал. Я слышу, как он на кухне ругает Аурелию за то, что она меня оставила одну.

- Целый час там! - кричит папа. - Невесть чем занимается!

Это про меня. Это я невесть чем занимаюсь в ванной целый час. Спасибо, папочка.

- Он за тебя волнуется, - говорит Аурелия, подавая мне полотенце. (И когда только успела зайти?) - И абсолютно незачем делать такое выражение лица.

Аурелия говорит, что они с мамой вместе учились в школе. У нее на столе фотография стоит в рамочке: куча девочек в одинаковой форме одинаково глупо улыбаются в камеру. Только одна резко повернула голову, - видно, что резко, волосы от движения разлетелись и закрывают ей лицо. Аурелия говорит, что это она. А я думаю, это мама. Я даже знаю, на что она смотрит.

- Почему ты так решила? - удивляется Аурелия. - Вот твоя мама! - и показывает на какую-то улыбающуюся дуру.

Поворачиваю голову быстро, как могу, чтобы мои волосы разлетелись, как у девочки на фотографии. Комната за Аурелией превращается в бесцветное дрожащее желе. А сама Аурелия почему-то не изменилась.

- Зря ты все время дергаешь головой, - говорит Аурелия. - У тебя может заболеть шея. И папа будет ругаться, если узнает.

Конечно узнает. Папа всегда все узнаёт. И ругается. В этот раз, правда, не на меня, а с Аурелией, за закрытой дверью. Я подслушивала, но услышала не очень много. Только "мы же договаривались", и "мне что, пластмассовый воротник на нее надевать, как на собачку?", и "ты бы хоть объяснил ей, она же не понимает, почему нельзя", и "легко советовать, когда ребенок не твой". В этом месте Аурелия сказала "ну ты и скотина" и заплакала, и папа стал просить у нее прощения. А я повернула голову и посмотрела на колышущееся желе. А потом, пока оно не исчезло, взяла и ткнула в него пальцем.

* * *

Палец стал смешной, прозрачный и гнется во все стороны, как резиновый. Я его забинтовала на всякий случай. Думала, если папа спросит, скажу - порезалась. А папа не заметил. Зато я теперь этим пальцем на ощупь могу цвета различать. Прямо через бинт. И еще что-то, не то запахи, не то звуки, я пока не поняла. Очень слабое ощущение. А мама, я помню, вообще умела видеть руками. Хоть при свете, хоть в темноте. Интересно, если я руку целиком суну в желе, я тоже так научусь?

* * *

Сеньор Мигел Рейш похлопал себя по карманам пальто.

- Ключи от квартиры здесь, - сказал он сам себе, - ключи от машины здесь, документы на машину здесь, телефон здесь. - Потом повернулся к семье: - Идем?

Дона Аурелия кивнула и протянула руку Юнис. Хмурая Юнис в высоком ортопедическом воротнике демонстративно сунула руки в карманы.

- Как знаешь, - сказала дона Аурелия. - Упадешь - не жалуйся потом.

Юнис сделала вид, что не услышала, и стала осторожно спускаться по лестнице. На третьей ступеньке она остановилась.

- Я забыла перчатки.

- Зачем они тебе? - спросила дона Аурелия.- На улице тепло, в машине еще теплее.

- Я. Забыла. Перчатки, - с нажимом повторила Юнис и покрутила перед доной Аурелией забинтованными руками. На правом запястье повязка чуть-чуть сбилась, и между бинтом и рукавом черной водолазки неприятно мерцало что-то прозрачное и студенистое. Сеньор Рейш поморщился и достал из кармана ключи.

- Аурелия сходит с тобой.

- Спасибо. - Юнис попыталась вызывающе вздернуть подбородок, но воротник не позволил. - У меня есть свои ключи, и я вполне в состоянии сама сходить за своими перчатками.

- Или Аурелия пойдет с тобой... - Дона Аурелия сжала локоть мужа, и он резко замолчал, как будто его выключили. Потом пожал плечами: - Иди. Только очень быстро.

* * *

Через час, обыскав всю квартиру и опросив всех соседей, сеньор Рейш позвонил в полицию. Потом сунул телефон в карман, подошел к окну и начал размеренно бить кулаком по подоконнику.

- Ну что ты? - Дона Аурелия сняла с подоконника горшок с цветущей фиалкой и переставила его на стол. - Ты же знал, что раньше или позже это произойдет.

Сеньор Рейш перестал бить по подоконнику и посмотрел на дону Аурелию покрасневшими глазами.

- Конечно знал. - Дона Аурелия взяла со стола красивую резную рамку и попыталась вытряхнуть из нее какую-то фотографию. - С ее наследственностью...

НАТАЛЬЯ РУМЯНЦЕВА

ПОТОМ НИЧЕГО

- Да зачем тебе этот зонтик? На небе ничего кроме неба!

- Ну Лиза, я не знаю, мне нужно. Мне очень нужно за ним вернуться. Я на минутку, туда и обратно.