– Давай я тебя помою.
– Давай! – согласилась я внезапно севшим голосом.
Он налил на ладонь жидкого мыла и стал медленными движениями намазывать мне мылом грудь, спину, живот. Потом усилил напор и сделал воду горячее. Влажный пар и мягкие чувственные руки Марка обострили все мои ощущения. Под кожей возникло легкое волнующее покалывание. Оно спускалось все ниже и ниже, пока не сконцентрировалось в одной точке, и желание стало почти непереносимым. Я обхватила его одной рукой за шею и притянула к себе.
– Возьми меня, – прошептала я. Но Марк покачал головой.
Его руки по-прежнему скользили по мне, он искусно дразнил меня, разжигая желание. Я запрокинула голову назад и стала покусывать губы, чувствуя, что еще немного – и я взорвусь: его руки хорошо знали свое дело.
По телу пробежала дрожь.
Она отозвалась в нем. Мои веки закрывались от нахлынувшего желания, но я старалась удержаться, чтобы смотреть в его внезапно потемневшие глаза.
Он прижал меня спиной к влажной стене, и я ощутила вкус воды на губах. Он целовал меня. Его язык проникал глубоко, отзываясь в теле горячими волнами наслаждения, а струи воды хлестали по нашим телам, и матово-белый пар окутывал нас тончайшей пеленой.
Марк резко приподнял мои бедра и, раздвинув их, с силой вонзился в меня. Я широко открыла рот, словно мне не хватало воздуха, и обвила мужчину руками.
Наслаждение было таким всепоглощающим и ярким, что я боялась потерять сознание и перенестись за грань земных ощущений…
Я бессильно уронила голову на грудь. Спутанные мокрые пряди упали мне на лицо. Марк опустил меня на пол, но я пошатнулась; он подхватил меня на руки и отнес в комнату.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Проснувшись, я услышала, как хлопнула дверь. «Неужели он ушел?» – испугалась я.
– Марк!
– Я тут. – Он вырос в дверях. – Проснулась?
– Ага! – Я натянула на себя одеяло.
– Завтрак приготовишь или мне сделать это самому?
– Не надо. Я сейчас. – Я вскочила с тахты и накинула на себя халат. – Ты отдыхай.
– Ну, спасибо. Я еще не пенсионер на завалинке.
Мы оба невольно рассмеялись.
Я пошла на кухню, а Марк остался в комнате.
На завтрак я решила сделать овощной салат и яичницу с беконом. Больше ничего из продуктов под рукой не было. Еще можно предложить тосты с сыром и гусиным паштетом. Ну и по чашке крепкого кофе.
Я выглянула в садик. Благодаря нашим любовным играм клумбе был нанесен сокрушительный урон, ее словно пропахали трактором. Мне нужно опять покупать рассаду и сажать ее.
Я быстро приготовила завтрак и заглянула в комнату. Сердце упало: Марк сидел за моим ноутбуком и что-то просматривал.
– Марк! – позвала я.
– А… – Он отложил компьютер в сторону. – А я здесь сижу, развлекаюсь.
– Каким образом? – Мой голос прозвучал довольно резко.
– Знакомлюсь с жизнью «новой русской».
– Без спроса?
– Прости! – Он поднял вверх руки. – Больше не буду.
– Иди завтракать. Все готово.
Мы ели в молчании. Я искоса посматривала на него. То, что я увидела несколькими минутами раньше, мне сильно не понравилось. Получается, что он хотел проникнуть в мои тайны, не раскрывая своих.
Марк посмотрел на часы:
– Мне Джоанна уже два раза звонила. Нервничает, куда я пропал.
– Ты сейчас на работу?
– Да. Я тебе позвоню ближе к вечеру. Может быть, увидимся.
– Может быть, – холодно сказала я.
– Кофе есть?
– Есть.
Я поставила перед ним чашку дымящегося кофе.
– Знаешь, – после минутного замешательства сказала я. – Давай раз и навсегда решим вопрос с моей фирмой. Покончим с этим. Я постараюсь выплатить долг при первой же возможности, как только вернусь в Москву, сразу же займусь этим. Ты же понимаешь, как это для меня важно.
Марк резко дернулся, словно я его ударила.
– Не понял. Ты о чем?
– Не притворяйся, пожалуйста, прекрасно понимаешь – о чем.
– Значит, ты… только и думала… об этом? – с расстановкой спросил он, поднимаясь со стула. – Все было сплошным притворством?
Я поняла, что он хотел сказать: я играла с ним – там, в саду, и позже, в душе.
Я подняла руку, словно защищаясь от нелепого обвинения.
– Нет! Нет, конечно.
– Все, что ты хотела, ты сказала. Добавить тебе нечего.
Красницкий повернулся спиной. Я бросилась за ним.
– Марк! – Я вцепилась в рукав его пиджака. – Марк! Ты все не так понял.
– Не надо сцен! – бросил он мне и рывком разжал мои руки.