Честное слово вора

В это время за дверями черного хода раздался громкий топот. Дверь распахнулась, и из нее во двор вылетел второй преследователь Колымы, высокий парень с длинными руками, похожий на баскетболиста. Он сбежал с крыльца, осмотрелся, водя вокруг себя пистолетом.

– Спрятался, сука…

Татуированная рука, шарившая в поваленном бачке, наткнулась на старую драную подушку и потянула ее на себя. Колыма довольно усмехнулся. Это даже лучше, чем он ожидал.

Тем временем «Тойота» медленно вкатилась во двор. Тонированное стекло опустилось, и из окна высунулась бритая голова:

– Где он, Жираф? – крикнул высунувшийся из машины, обращаясь к «баскетболисту».

– Без понятия, – отозвался тот. – Сначала на кухню метнулся: потом, кажись, сюда выскочил. – Он еще раз окинул взглядом двор и, убедившись, что другого выхода нет, неуверенно спросил:

– Слышь, Череп, он мимо вас должен был пробегать, отсюда по-другому не выйдешь.

– Твою мать, – хрипло выругался высунувшийся из машины Череп. – Не выходил он со двора, мы бы заметили. Эх, уроды, вдвоем одного поймать не можете. А Семен где?

– Семена он, того… Мочканул.

– Как?!

– Да хрен его знает, кажись, кипятком обварил. Мы с Семеном разделились, когда его искали.

– Ох, уроды… – выдохнул Череп. – Упустили его, недоноски паршивые. Надо еще раз все вокруг обыскать, может, он сюда и не выбегал, внутри где-нибудь прячется.

Череп старался, чтобы его голос звучал решительно, но ему это не очень хорошо удавалось, он явно был в недоумении и не очень хорошо представлял себе, что делать дальше и куда мог деться преследуемый ими блатной.

Повинуясь приказанию старшего, высокий парень, похожий на баскетболиста, повернулся спиной ко двору и снова шагнул на крыльцо.

В эту секунду в замкнутом пространстве двора раздался негромкий хлопок – тише, чем бывает, когда раскупоривают бутылку с шампанским. Шагнувший уже на крыльцо «баскетболист» словно споткнулся, на секунду остановился, а потом упал лицом вперед. Импровизированный глушитель из подушки сработал отлично. Сидевшие в «Тойоте» люди первые две-три секунды даже не поняли, что произошло. Звука выстрела слышно не было, и поэтому со стороны все выглядело так, словно Жираф просто упал, споткнувшись о ступеньку.

На лобовое стекло «Тойоты» свалился здоровенный лист мокрого картона из той же самой мусорки, ослепив сидящих в машине. Водитель попытался одновременно сделать два дела – включить дворники, стараясь сбить тяжелый липкий картон и врубить заднюю передачу, чтобы выкатить со двора. Но ни того ни другого он сделать не успел. Дворники завязли в мокром, липком месиве, а прежде чем водитель успел стронуть машину с места, раздались еще два смазанных выстрела.

Опущенное боковое стекло позволяло Колыме целиться точно, и он не упустил своего шанса. Водителю пуля из «ТТ» попала в лоб, и он умер мгновенно, успев только конвульсивно дернуться. Пассажир прожил немного дольше: ему пуля попала в подбородок, раскрошила зубы и челюсть, забрызгав весь салон машины кровью и осколками зубов. Он попытался закричать, но крик завяз в нем, и наружу вышло только что-то среднее между полупридушенным хрипом и свистом. Он еще успел увидеть склонившееся над ним лицо блатного и сверкнувшую в его руке финку. Колющий удар в сонную артерию оборвал его страдания.

Колыма распахнул дверь «Тойоты» и быстро выволок из нее трупы. Нужно было торопиться. Выстрелов, скорее всего, никто не слышал, но беготня по кухне привлекла к себе достаточно внимания, сейчас сюда наверняка уже едут менты, в любую секунду во двор может кто-то войти. Впрочем, зная оперативность магаданских ментов, Колыма был уверен, что еще минут пять-семь до их прибытия у него точно есть, а случайных прохожих можно не опасаться. Вряд ли кто-нибудь захочет играть в добровольного помощника милиции и попытается задержать вооруженного человека, только что положившего нескольких качков.

Колыма быстро обшарил карманы убитых и стал обладателем целой коллекции разных полезных вещей: три бумажника с деньгами, паспорта, три клубных карточки… А ну-ка, что это за клуб? Колыма быстро просмотрел документы убитых. Ага, клуб тяжелой атлетики и бодибилдинга «Антей». Все ясно. Это были спортсмены, люди Медведя. Что ж, ничего удивительного: прослышал, наверное, о «рыжье», сволочь, и захотел навариться. Вот и наварился, снимай пенки – четыре трупа своих людей и неизбежные разборки с милицией.