Честное слово вора

– Нет, – покачал головой Гамзаев. – Почему, сам не знаю. Может, Рашид еще не отошел от снотворного, а они же понимают, что я потребую, чтобы мне позволили с ним поговорить.

Раздался звонок сотового. Зелимхан вытащил телефон из кармана и поднес его к уху:

– Да? – прикрыв микрофон рукой, он сообщил: – Это как раз Аюб. – После этого Зелимхан довольно долго слушал, а потом сказал: – Ясно. Пока продолжай.

– Ну, что там? – спросил Гамзаев, едва Зелимхан отключил телефон.

– Ничего. Медсестра, видимо, была настоящая, она как сквозь землю провалилась. Не иначе медведевские ее подкупили. Аюб ее сейчас еще ищет, но это, скорее всего, бесполезно. Не дура же она. Или уже на материк свалила, или, если спортсмены пожадничали, скоро ее труп найдут.

Глаза Гамзаева яростно сверкнули.

– Найти всех ее родственников и перебить.

– Не выйдет. Сирота, детдомовская, жила в общаге. Аюб только что выяснил.

Гамзаев промолчал, но так сжал зубы, что с них посыпалась эмаль. Даже возможности отомстить судьба его на этот раз лишила. Ну ничего, терпения у него хватит. Снова раздался звонок сотового.

– Да, слушаю, – сказал в трубку Зелимхан. – Да… Отлично! Где это? Понял… И что? Ясно. Давайте дальше ищите! Молодцы, что хоть это нашли!

– Что такое? – настороженно спросил Гамзаев.

– Исрапи звонил. Они, кажется, нашли хату, где Медведь последнее время скрывался. Рашида вчера туда привозили. Я вчера дал задание выяснить, где в городе видели мальчика на инвалидной коляске. В районе проспекта Октября, во дворе дома номер семь его и видели, а с ним – человека, которого по фотографии опознали как Медведя.

– И что?! – Гамзаев приподнялся в кресле.

– Они, похоже, оттуда уже свалили. Исрапи нашел квартиру, в которой Медведь жил, но соседи говорят, что утром оттуда люди выходили. Исрапи оставил в подъезде людей, но я думаю, что больше они туда не вернутся.

– А Рашид?

– Рашида утром увезли. Соседи ничего не видели. Там бабка какая-то, как я понял, в глазок смотрела, а в глазок инвалидную коляску не очень-то разглядишь. А может, поздно подошла, кто знает…

– Куда он его повез, как думаешь?

– Не знаю. Сейчас наши люди проверят все места, где Медведя найти можно. Его хаты, хаты всей его братвы, их кабаки, в общем – все. Если что найдут, мне сразу же позвонят.

– А если они его из города вывезли?

– Из аэропорта точно не вывозили, морем тоже – ребята уже проверяли. Разве что на тачке.

Снова зазвонил телефон.

– Да, я, – сказал в трубку Зелимхан. – Что?! При чем тут МЧС? Так… Понятно. А мальчик с ними был? Сколько их было? А сам Медведь? Ясно… В общем, жди там и еще народу собери, сейчас мы подъедем.

– Что там? – нервно спросил Гамзаев. – Что нашли? – Ему не давало покоя то, что похитители никак с ним не свяжутся. Это могло означать что угодно, в том числе и то, например, что мальчик ранен, без сознания или даже умер.

– Рустем молодец: узнал, что Медведь арендовал какой-то вертолет, принадлежащий МЧС. Значит, они могли улететь куда угодно. Нужно ехать на аэродром.

– А Рашид с ним был?

– Тот, с кем говорил Рустем, не знает. Говорю же: нужно ехать самим.

– Едем!

Над небольшим аэродромом МЧС Магаданской области возвышалась стеклянная башенка. В ней находился контрольно-диспетчерский пункт аэродрома. Сейчас у ее основания стояли три крутые машины, около одной из которых застыл высокий ингуш с заметной выпуклостью под правым плечом. Внутри башенки – в проходе, ведущем к диспетчерским пультам, – стояли два человека с автоматами. В углу сидел охранник, запуганный до полной оторопи. Ингуши даже не позаботились отобрать у него пистолет, просто объяснили, что с ним будет, если он попробует рыпнуться.

В диспетчерской, посредине комнаты, стоял Расул Гамзаев в распахнутом черном пальто. Под пальто были прекрасно видны подмышечная кобура и торчащая из нее рукоятка пистолета.

– Сколько у него горючего в баках?

– Под завязку, – мрачно ответил один из диспетчеров, потрясенно смотревших на вторгшихся к ним ингушей. – И еще пару бочонков взяли запасных.

– Понятно. Люди, вам нужно срочно связаться с этим вертолетом. Понимаете, срочно. – В голосе Гамзаева стал хорошо заметен кавказский акцент, это был верный признак того, что он разъярен до предела и сдерживает себя из последних сил. – Вы сами не понимаете, насколько это вам нужно.

– Но понимаете, связь сейчас… – начал другой диспетчер.