Честное слово вора

На некоторые вопросы подполковник отвечал, от некоторых уклонялся, а в целом было очень похоже на то, что он чего-то ждет и именно поэтому до сих пор не отказался от участия в этой импровизированной пресс-конференции. Непонятно было только, чего именно он ждет. Быть может, кого-то из своих людей с докладом?

В самый разгар разговора из подъезда показался еще один камуфляжник в маске «ночь». Спокойным и уверенным шагом он прошел мимо двоих таких же, стоящих у подъезда, даже сделал два шага по направлению к подполковнику, как будто хотел о чем-то доложить, но тут, словно вспомнив что-то важное, свернул к одной из машин. Его силуэт на мгновение мелькнул в свете фар и тут же растворился в ночной темноте. Никто не обратил на него ни малейшего внимания – слишком много последние полчаса маячило около подъезда таких безликих фигур, чтобы глазеть на очередную, ведущую себя к тому же совершенно естественно. Никто не обратил внимания и на то, что скрывшийся за машинами человек в камуфляже оттуда уже не появился, словно его и не было.

Глава 5

Генерал Коробов сидел за столом в своем кабинете, опустив подбородок на сплетенные в замок руки и глядя на дверь. Как всегда, перед тем как приняться за какое-нибудь важное дело, он позволил себе на несколько минут расслабиться и сейчас сознательно старался думать не о проблемах, решать которые ему предстояло, а о чем-нибудь постороннем и малозначительном. «Не мешало бы новую дверь поставить, эта уже совсем неприличная стала», – мелькнула у него в голове неожиданная мысль.

Дверь кабинета начальника службы криминальной милиции Магаданской области и в самом деле не меняли уже лет десять, а то и побольше. Она помнила и предыдущего хозяина этого кабинета, ушедшего на повышение и получившего кабинет пороскошнее, и его предшественника, ушедшего со своего поста на пенсию, а может быть, и более ранние времена.

Взгляд генерала сместился с двери и пробежал по всему кабинету. Обстановка была казенная и неуютная, вдоль одной из стен стояли несколько разномастных обшарпанных шкафов с различными бумагами, справочниками и многочисленными изданиями российских законов: у второй стены находились несколько стульев, на которых обычно сидели подчиненные Коробова во время совещаний. Половина этих стульев были такими, что вынеси их сейчас на помойку, так и не польстится никто.

Взгляд Коробова дошел до его собственного стола: несколько телефонов, компьютер далеко не последней модели и матричный принтер; потом поднялся к потолку, который давно уже пора было белить; скользнул по стенам; задержался на подоконнике с полузасохшей геранью. Выкидывать цветочек было жалко, а нормально заботиться о нем он постоянно забывал.

«Надо бы обстановку подновить и ремонт нормальный сделать, – продолжил свою мысль генерал. – А то живу, как при царе Горохе…» Такие мысли посещали его уже не первый раз, но только мыслями до сих пор все и ограничивалось. И дело было не в том, что не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями. Возможность устроить в своем кабинете хоть евроремонт у полковника была, не пришлось бы даже слишком сильно напрягаться, но дело было в том, что в отличие от большинства своих коллег Коробов не считал благоустройство своего рабочего места делом по-настоящему важным, и руки у него до этого постоянно не доходили. Поэтому единственным действительно современным предметом обстановки в его кабинете был стоявший у него за спиной сейф, в котором полковник хранил наиболее важные и секретные документы и все прочие вещи, требовавшие особо тщательного присмотра.

«Ладно, это не к спеху, вот разберусь с важными делами, тогда и ремонтом можно будет заняться», – традиционно завершил свои мысли о благоустройстве кабинета Коробов, снял трубку с внутреннего телефона и набрал короткий номер:

– Синякин? Да, я… Зайди ко мне в кабинет… Ну, не то чтобы совсем срочно. Ты что сейчас делаешь? Ясно. Ну, вот допишешь и приходи… Тебе, кстати, документы по Степанову приносили? Ознакомился? Ну, вот и отлично. В общем, я тебя жду.

Коробов положил трубку и решительным движением придвинул к себе толстую картонную папку, лежавшую на краю стола. На ней была наклеена полоска бумаги, на которой красовалась лаконичная надпись: «Степанов Николай Иванович (Коля Колыма)». Коробов открыл папку и глянул на первый лист.

Так… Родился в семьдесят первом году, четвертый ребенок в неполной семье, отец от них ушел, когда ему было восемь лет, мать детей содержала очень плохо…