Черный клан

За столом в центре, пытаясь сохранять остатки достоинства, с сердитым и растерянным видом восседала начальница. На экране компьютера перед ней предательски зеленело поле с разложенным пасьянсом. По обе стороны стола, глядя на меня, расположились двое ментов. Третий, впустив меня внутрь, непринужденным движением встал у двери.

Я быстро оглянулся. Мент, перегораживавший дверь, был сам с эту дверь габаритами.

Я бросил взгляд на приоткрытое по случаю теплой погоды окно. Второй этаж — не третий, но решетки… А я-то радовался их наличию…

В голову полезла какая-то чушь из американских фильмов: «Я имею право на звонок адвокату…»

Стоп — а почему это я нервничаю? Какой адвокат? В чем меня обвиняют?!

— Алексей! — официальным тоном обратилась ко мне начальница.

Голос ее слегка дрожал — видно, вторжение ментов радовало ее не больше, чем меня.

— У товарищей из милиции к тебе несколько вопросов. Надеюсь, твои ответы их удовлетворят.

— Я вас слушаю, — сказал я ледяным тоном.

— Да ты садись, — дружелюбно предложил усатый мент, тот, что был постарше и возрастом, и званием. — Не дергайся раньше времени.

Младший мент, белобрысый парень моего возраста, любезно пододвинул ко мне стул. Правда, ухмыльнулся при этом премерзко.

— Что происходит? — спросил я, садясь на предложенный стул. — Меня в чем-то обвиняют?

— Сначала на вопросы ответишь, а там посмотрим, — сказал белобрысый.

Его наглый, неподвижный взгляд был еще противнее, чем улыбка.

— По какому праву… — начал я, обманутый безразлично-вежливым тоном старшего мента.

Он тут же сунул мне под нос пачку исписанных бумаг.

— Что это?

— Свидетельские показания. Тебя видели у Северного завода…

— Вранье!

Передо мной легла еще одна бумага.

— Вот фоторобот, — скучающим тоном продолжал мент. — Девушка, которую ты пытался изнасиловать перед проходной, описала тебя очень подробно. Узнаете? — спросил он начальницу, показывая ей фоторобот.

— Да, — промямлила она, глядя на меня с ужасом и отвращением.

— Ерунда какая-то, — воскликнул я. — Меня там вообще не было.

— Рабочие с вечерней смены, на которых ты напал, тоже тебя опознали.

— Ага, напал! — расхохотался я. — Что я, маньяк — нападать на тридцать человек?

Менты переглянулись.

— Поехали, — сказал старший.

— Никуда я не поеду, пока не увижу ордера!

Я откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

— Хотите, можете меня тащить. Но вам это даром не пройдет…

Пока я толкал речь, белобрысый бесшумно подобрался поближе. Глаза у него были неподвижные, как у змеи. Не меняя выражения лица, он вышиб из-под меня стул. Стул с грохотом отлетел к стенке, я брякнулся на пол.

Белобрысый и стоящий у двери мент заржали. Усатый ничего не сказал, но на губах у него мелькнула одобрительная улыбка. У начальницы отпала челюсть и она застыла в глубоком шоке.

В первый миг я испытал точно такой же шок. Встал, механически отряхнул штаны, оглянулся на опрокинутый стул. Поверил, что все это мне не мерещится. А потом у меня перехватило горло, как удавкой. Глубоко в груди заболело так, словно весь воздух превратился в огонь — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Теперь я понял, что означает выражение «его душила ярость».

— Что здесь… — пролепетала начальница, выходя из ступора. — Я сейчас вызову…

Сообразив, что вызывать некого — все уже тут, — она заговорила, стискивая руки:

— Знаете что, давайте успокоимся и будем вести себя как нормальные люди, а не зве…

Я наклонился и ударил по столу обеими руками. Лязгнули когти, подскочил компьютер, покатились канцелярские принадлежности. Едва ли кто-то увидел что-нибудь лишнее. Но побледнели все без исключения.

— Алексей, — пролепетала начальница дрожащим голосом. — Не надо портить стол!

— Разве это стол? Да таким столом даже головы не проломишь!

После чего я поднял его и швырнул об стену с легкостью и удовольствием, которые удивили меня самого. Раздался треск досок, монитор разбился об пол, папки с бумагами разлетелись во все стороны. Каким-то шестым чувством я снова поймал волну ужаса — такую же, как та, перед которой разбежались домовые. Только сейчас она была мощнее. Я окинул взглядом искаженные ужасом лица ментов. Такой же внезапный иррациональный страх порой охватывал меня в присутствии Валенка. Теперь я понял. Это тот же самый страх, но на этот раз его источник — я.