Безотказная команда

– Попробуем через окна, – предложил Грачев.

Александр кивнул, и Валентин вместе с Ашотом стали раскрывать ставни, ища наиболее удобное для проникновения в дом окно. Максимов почему-то вышел за ворота и пошел обходить дом с другой стороны. Через несколько минут откуда-то сбоку донеслось:

– Идите сюда. Здесь окно с одной рамой.

Мужчины перебрались за угол дома и действительно увидели там незашторенное окно, за которым виднелась обшарпанная, лишенная каких-либо признаков жизни комната.

Величко заглянул внутрь: на подоконниках стояли несколько горшков с засохшими цветами, у самой стены – ветхий, прямо-таки доисторический пружинный диван. Стены комнаты выбелены, но штукатурка кое-где давно осыпалась, представляя взору глиняные внутренности самой стены.

Стараясь их как-то скрыть, хозяева дома на одну из стен повесили выцветшее покрывало, похоже, что с этого же самого дивана.

– Вполне подойдет, – прокомментировал он свои мысли вслух. Затем слегка отстранился и ударил по стеклу кулаком. Осколки стекла со звоном посыпались на подоконник и завалинку. Александр сбил с рамы оставшиеся осколки с опасными острыми краями, затем сунул за нее руку и, отодвинув шпингалет, открыл окно.

Поочередно мужчины запрыгнули через окно в дом и сразу прошли в следующую комнату, небольшую кухню со множеством грязной посуды и невероятно сильно громыхающим холодильником. Не задерживаясь здесь, Величко поспешил дальше. Теперь уже он попал в полутемный зал, в дальнем углу которого, привязанный к батарее, лежал какой-то странный человек. Парик на его голове был сдвинут куда-то в сторону, рыжая борода, также являющаяся лишь элементом маскировки, прилипла к серому плащу. Пострадавший, в котором Величко сразу узнал Пожарова, смотрел на него выпученными глазами и пытался что-то сказать, но так как рот его был залеплен лентой, выходило лишь одно мычание.

– Ну, вот ты и попался нам, покойничек, – победным тоном прогромыхал за плечами Величко Ашот. – Долго же мы тебя искали…

– М-м-м, – вновь попытался подать голос Пожаров.

– Освободите его, – скомандовал Величко, озираясь по сторонам. – И ногу перевяжите, – заметив сочащуюся чуть выше колена кровь, добавил он тут же.

– Вот еще, пусть помучается, – заворчал Ашот. – Я из-за него, гниды, столько натерпелся! Не все коту масленица!

Понимая, что Ашот слишком зол для того, чтобы помогать Пожарову, Величко сам сорвал с его рта клейкую ленту и, не дав мужчине даже толком прийти в себя, с ходу спросил:

– Куда ты послал Кирсанова? Где второй сейф?

– Н-на даче, – с трудом выговорил Пожаров и простонал.

– Не ной, не ной, не одному тебе хреново, – снова буркнул Ашот. – Была б моя воля, я б тебя прям щас и добил… Твое счастье, что я не один.

Пожаров потупился, но уже через минуту поднял голову, виновато взглянул на Ашота и вроде бы совсем искренне произнес:

– Прости. Я подставил тебя.

Мачколян презрительно усмехнулся, пока еще толком не решив, как воспринимать это внезапное покаяние.

– У меня не было выхода, – продолжал, обращаясь к нему одному, Пожаров. Было видно, что ему нелегко говорить, но он, превозмогая боль, все же выдавливает из себя слова. – Они могли убить меня.

– И ты решил сделать так, чтобы они убили меня? – хохотнул в ответ Ашот. – Замечательная идея, а главное – какая выгодная! Я просто тащусь от твоей заботливости…

– Понимаю… – Пожаров до побеления закусил губу, а затем, когда боль отпустила его, снова произнес: – Да, я трус… но… но кто бы на моем месте поступил иначе?

– А вот не надо обобщать, – сложив руки на груди, возмутился Ашот. Затем подошел к бывшему начальнику поближе и, склонившись к его уху, сказал: – Спорим, что, если я тебя сейчас грохну, мне за это ничего не будет? И пусть я буду последним ничтожеством, так ведь я же потом, если спросят, в этом сам и признаюсь… Как думаешь, это заслужит прощения?

– Хватит, Ашот, – одернул Мачколяна Величко. – Не до этого нам сейчас. Нужно поймать Кирсанова и не дать ему забрать деньги из сейфа.

– Кстати, о сейфе, – не удержался от вопроса Грачев. – Скажите честно, вы соврали Кирсанову о том, где сейчас деньги?

– Н-нет, что вы, – активно замотал головой как-то странно за последнее время постаревший Пожаров. Ашот помнил его совсем другим: бодрым, подтянутым, уверенным в себе. А сейчас он был похож на раздавленную пиявку, которой так и не удалось выпить все соки из тех, кто находился с ним рядом. – Он бы меня прикончил тогда… Я просто хотел договориться с ним, когда он вернется. У меня же связи, а его будут искать… – заторопился в разъяснениях бывший директор, – а я мог помочь. И с документами, и с выездом… Я хотел…