Огнеопасная красотка

– А зачем мне к нему идти? Мы с тобой установим за ним слежку и посмотрим, с кем он общается и вообще – чем занимается в свободное от работы время. Я уверена, что рано или поздно он приведет нас в свою банду.

– С чего ты взяла, что он состоит в какой-то банде? – засмеялся Сергей.

– Нечего смеяться, ничего смешного не вижу, – взъершилась Елизавета, – я уверена, что это банда, потому что он в доме Виктора был не один, я тебе уже про это рассказывала! Их было двое, а может, и больше, не могу сказать точно, я, во всяком случае, слышала голоса только двоих.

– И как же ты собираешься обезвредить ту самую банду? – продолжал веселиться Сергей.

– Ты, Сереженька, очень плохо меня знаешь, – прищурилась девушка, – если я двигаюсь к цели, то иду к ней напролом, ничто и никто меня не остановит. На карту поставлена моя свобода! Да что там свобода, – махнула она рукой, – моя репутация, а это дорогого стоит, и я никому не позволю ее замарать, тем более что я ни в чем не виновата. Ты можешь подумать, будешь помогать мне или нет, это твое право. Но если даже ты не захочешь быть со мной заодно, я все равно добьюсь своего, вот увидишь, – самоуверенно закончила Елизавета и вздернула нос, с вызовом глядя на мужчину.

Сергей посмотрел на ее самодовольное лицо и громко расхохотался:

– Да, подруга, чувствую я, что попал с тобой в ту еще переделку и натерплюсь теперь по самое «никуда»!

15

– Прежде чем свернем на МКАД, останови машину у любого таксофона. Позвонишь в дом и послушаешь, кто подойдет к телефону, нужно узнать, есть там кто-то или нет. Вдруг там теперь после вчерашнего происшествия дежурить будут?

– Ты думаешь, если там оставлена засада, то на телефон посадили секретаршу? – с сарказмом спросил Сергей.

– Ничего я не думаю, – нахмурилась Елизавета, – просто в кино всегда показывают, что если в доме засада, то на телефонный звонок обязательно отвечают, чтобы проследить, откуда он поступил.

– Господи, дай мне терпения, – покачал Сергей головой, – милая, очнись, ты же не на съемочной площадке, не в кино снимаешься. В жизни все совсем по-другому, да и техника сейчас позволяет проследить звонок, не снимая трубки.

– Да ну? Правда, что ли? – оживилась Елизавета. – Вот здорово, не совсем мы, значит, от жизни отстали. Но ты все равно позвони, мало ли, вдруг повезет, – не дрогнула Лиза, продолжая настаивать на своем.

– Связался черт с младенцем, – процедил сквозь зубы Сергей и остановил машину у таксофона. – Давай номер.

– А у тебя карточка есть? – поинтересовалась Лиза.

– Номер давай! – вышел из терпения мужчина.

Она продиктовала номер телефона Правдина и замерла в ожидании, когда Сергей, подойдя к таксофону, начал его набирать. Он подержал у своего уха трубку достаточный промежуток времени и с раздражением опустил ее на аппарат.

– Никто не отвечает, – садясь в машину, сказал Сергей и посмотрел на Лизу насмешливым взглядом, – я же тебе говорил. Что дальше?

– Поехали туда, – ответила девушка и твердо посмотрела Сергею прямо в глаза, – или ты что-то имеешь против этого?

– Я тебе свою точку зрения уже высказал и повторяться не собираюсь. Как ответственный мужчина, не могу тебя бросить на произвол судьбы и только по этой причине поеду сейчас с тобой. Но хочу еще раз тебя предостеречь: ты делаешь большую ошибку, там действительно может быть засада.

– Где наша не пропадала, – весело сказала девушка и вдруг неожиданно всхлипнула.

Сергей удивленно посмотрел на нее.

– Лиз, ты что, плачешь?

– Сережа, тебе когда-нибудь было настолько плохо, что не хотелось жить? – задала она вдруг странный вопрос.

– Да, было, – задумчиво ответил мужчина, – но это было всего один раз в моей жизни. Я тогда был еще слишком молод, поэтому и воспринял все с такой болью, – тихо продолжил он. – Я сделал предложение руки и сердца одной девушке, которую любил больше жизни, а она посмеялась надо мной.

Елизавета вскинула на Сергея испуганные глаза, и слезы на них моментально просохли.

– Прости меня, Сережа, я не знала тогда, что для тебя это настолько серьезно, – прошептала она, – прости, пожалуйста.

– А если бы знала, приняла бы мое предложение, так, что ли? – усмехнулся мужчина и посмотрел на Лизу насмешливым взглядом.

– Нет, не приняла бы, но, наверное, никогда бы не позволила себе над этим смеяться. Я ведь еще совсем тогда ребенком была, всего восемнадцать лет. Тогда мне казалось, что все так и должно быть. Мужчины должны любить и страдать, а я – смеяться над ними и отказывать. Прости, – снова повторила девушка.