Проклятие итальянского браслета

– А ты откуда все эти подробности так хорошо знаешь? – подозрительно спросил Лев Иваныч. – Ты их доверенное лицо, что ли? Откуда такое доверие взялось? Какие-то делишки и раньше обделывали, что ли?

Серый кивнул и пробормотал:

– Вы ж все равно узнаете, как мы ювелиркой спекулировали, как подменяли товар в магазине… Има в «Диаманте» работала, там все начальство с этим связано.

– Ценная информация! – обрадовался Лев Иваныч. – На вес золота! Это тебе точно зачтется, обещаю. Но ты давай рассказывай дальше.

– Ну, нашли этот браслет… подвал несколько лет перекапывали, но нашли. И обалдели. Думали, там золото, и серебро, и бриллианты, а там наполовину латунь. Има отдала браслет вон его брату, – Серый мотнул головой в сторону Данилы, – чтобы он его почистил и разобрал, латунь отдельно, а золото отдельно. Но ничего ему про Сампо не сказала. Тот взял браслет в мастерскую. Мы с ним в этой мастерской посменно работали, через наши руки много чего проходило! Клиент платил за золото, а получал подделку с клеймом. Ну и все такое… Словом, Леха браслет разобрал, а тут приходит клиентка, – на Алёну был брошен ненавидящий взгляд, – мол, надо ей браслет увеличить. Леха в ее браслет латунное колечко и вставил… взяв его из тех, раритетных… Он же думал, что это бросовый металл! А Вейка тут вернулся – он в Питер по делам уезжал, – и чуть всех не поубивал. Оказывается, у них считается, что Сампо вовсе не была выкована из золота и серебра – там намешано каких-то самых обыкновенных металлов, в том числе и латуни. То есть ювелир невесть кому поставил колечко от этого Сампо! Стали искать… Има-то видела ее, когда она, – кивок в сторону Алёны, – уходила. Выследила, куда идет, выяснила, что в спортзал. Зашла туда – будто тоже хочет заниматься – и увидела, как та часы снимает и браслет около стенки кладет… На счастье, она, – повторный кивок, – брякнула: мол, покупала браслет в «Клеопатре». Секлита Георгиевна нашла такой же второй, решили подменить. То есть сначала решили просто украсть в спортзале, да Секлита Име сказала, что с ней, – кивок на Алёну, – надо быть осторожней, она знаменитая писательница, с начальством милицейским дружит, черт знает, вдруг начнет серьезно искать, если браслет исчезнет, а если подменит, она ничего не заметит… Но заметила, начала копать…

– Ну и накручено, – покачал головой Шамрай. – Левой ногой правое ухо чесали, иначе не скажешь.

– Убийцам с трудом даются простые решения, – сказала Алёна, – они не могут удержаться от бессмысленного хитроумия.

– Это точно, – энергично кивнул Шамрай. – Проверено опытом. А ты не только красивая, но и очень умная женщина…

– Это не я, это Агата Кристи, – слабо улыбнулась Алёна.

– И скромная, – подытожил Шамрай.

Лев Иваныч иронически кхекнул:

– Да ты ее еще просто не знаешь!

– Значит, моего брата убили из-за этого латунного колечка? – перебил Данила.

– Ну да. – Серый опустил голову. – Вейка сам… Он как с ума сошел от злости… Они с Имой были два сапога пара, оба такие отвязные, недаром поженились…

– И этого Вейку Яаскеляйнена мы так и упустили, значит! – огорченно пробормотал Лев Иваныч.

– Почти наверняка он ринется в Питер, – сказала Алёна. – Об этом у них с Имой шла речь. Кроме того, ему нужно будет обратиться к врачу за антирабической вакциной. После того как Сильва его покусала в переулке Клитчоглоу, он начал делать уколы. От физического напряжения вирус бешенства может активизироваться, а Вейка отсюда бежал со сверхзвуковой скоростью! И вряд ли вакцину с собой взял, он же не знал, что тут произойдет!

– После Сильвы уколы от бешенства? – так и взвился Шамрай с оскорбленным видом. – Да ей все прививки сделаны!

– Но Вейка-то этого не знает! – сказала Алёна.

Шамрай усмехнулся и взялся за телефон. Надо думать, отдавал приказы задержать Вейку.

– Вот так, Алёна Дмитриевна, – сурово сказал Лев Иваныч, – вечно из-за ваших выдумок людям хлопоты. Носила бы браслет да и носила, нет, расширять вздумалось!

– Моего брата не убили бы, – вздохнул Данила.

– Ага, и банда разбойничья осталась бы не раскрыта, – невинным голосом сказала Алёна.

– Между прочим, молодой человек, – сурово вмешался Шамрай, – если вы думаете, что могли бы оставаться женихом моей племянницы, состоя в преступной группировке, вы глубоко ошибаетесь, понятно? Не хочу оскорблять память вашего покойного брата, но только что было сказано: через эту ювелирную мастерскую много темных дел проходило. Козьма Прутков выразился: «Не ходи по косогору – сапоги стопчешь». А я бы сказал – не ходи по преступной дорожке, не то с жизнью простишься.