Наши дни
При виде машин милиции, «Скорой» и пожарной, несущихся в одном направлении, любой человек, который читает детективы (да и тот, который их не читает!), сразу поймет, что где-то приключилось что-то неладное. Любой человек, который детективы не только читает, но и сочиняет, сразу подумает: неладное имеет отношение к тем делам, которыми он занят. Честно говоря, Алёна подумала, что неладное приключилось с Константином, ведь машины мчались в том направлении, где был его дом.
Почему ей так показалось? Почему-то.
«Ты стала мыслить теми же клише, которыми по определению мыслят все так называемые сочинительницы дамских детективов», – с презрением сказала себе Алёна и пошла вниз по Ижорской – сначала медленно, а потом почти побежала. На пересечении Ковалихи и Трудовой заливались трехгласым воем машины «Скорой», милиции и пожарная, окруженные мигом собравшейся толпой народу. Впрочем, когда Алёна добежала до перекрестка, пожарная и «Скорая» уже отъехали, и она вздохнула с облегчением, насмешливо назвав себя фантазеркой.
Кажется, она и в самом деле слишком уж распустила свое воображение, к Константину это тройное пришествие сил быстрого реагирования не имело никакого отношения. Очевидно, кто-то из жильцов ошибочно поднял тревогу, или сработала пожарная сигнализация в магазине на первом этаже, или вовсе забавлялся телефонный хулиган…
Можно было со спокойной душой идти к Константину, и она уже направилась было во двор, обходя толпу, когда рядом раздался тяжкий вздох, и весьма немолодая женщина, как-то по-старинному покрытая большим клетчатым платком, напоминающим скорее плед, чем платок, проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Вот и пускай после этого квартирантов! И самого пришили, и бедную Варвару Петровну не помиловали…
– Да она вроде пока жива, – подала оптимистичный голос женщина помоложе в наброшенной на плечи короткой шубке, в которой она, видимо, зябла, потому что то запахивала ее, стискивая ворот у горло, то вдруг накидывала шубку на голову, как шаль.
– Вот именно что пока, – сказала первая женщина. – И вот помянете мое слово, Марья Юрьевна, помрет она!
– Это еще почему? – вступил в разговор высокий, очень худой старик в разношенном лыжном костюме и кацавейке, с шарфом, обмотанным вокруг шеи. – Вам что, врачи сообщили, Нина Лавровна?
– Никто мне, Сергей Иваныч, ничего не сообщал, – мрачно сказала женщина в платке, которую, как несложно было понять, звали Ниной, а носила она диковинное отчество Лавровна, – но у меня своя голова на плечах, и совсем даже не пустая, чтоб вы знали. Кому надо было Варвару Петровну трогать? Ну кому старуха могла дорогу перейти? Всего-то за ней грехов, что, как денек потеплей, она плюх на лавочку во дворе и ну трындеть со всяким, кто мимо пройдет. Какая в том смертельная вина? Никакой. Убивать-то ее жильца пришли, а Варвару Петровну пристукнули как свидетеля. Ну а коли человека нарочно пристукивали, так небось не для того, чтобы он жив остался!
– Ну, если Варвара Петровна не померла еще, может, выживет, вон как ретиво «Скорая» примчалась, – вздохнул Сергей Иваныч.
– Дай бог, – поддакнула Марья Юрьевна, снова накидывая на голову свою шубку, отчего ее голос раздавался словно из какой-то пещеры. – Она-то, может, и выживет, а Костик… он уж нет, бедолага. Его-то насмерть зарезали… Мне его жалко. И вежливый, и тихий, и как-то приятно, что в таком магазине свой человек работал. Не скажу, чтобы я в это «Видео» часто ходила, уж и дороговизна там, всего-то и разок заглянула за пылесборниками, обратилась к какой-то девчонке, а она с ножом к горлу: скажи да скажи, какая у вас модель пылесоса, да не просто модель, а какой у нее номер. Мне почем знать? Эти мешки, оказывается, для каждого пылесоса разные, один к другому не подходят. И тут подошел Костя, поздоровался и принес мне какие-то мешки, которые ко всем пылесосам враз подходят, а она, та девушка…
– Все это очень похоже на то, о чем говорил Шамрай в связи с его интерполовскими делами, так что я его вызвал сюда, – раздался громкий голос, и какой-то мужчина, говоря по мобильному телефону, прошел к одной из двух милицейских машин, сел в нее, и она тотчас уехала.
– А она, та девушка, оказывается, и знать не знала, что у них такие мешки в продаже есть! – продолжала Марья Юрьевна.
– Да как же это может быть? – изумилась женщина в платке. – Да раньше разве такое случалось, чтобы продавщица не знала, какой у нее товар есть в наличии?!