Любовные чары

– В то время хозяином Маккол-кастл был рыцарь по имени Малколм, удачно и счастливо женатый. Однажды, охотясь в лесу, сэр Малколм заблудился и очутился на берегу прекрасного лесного озера. Взошла луна, и свет ее озарил воду, из которой выходила красавица. Такой красавицы сэр Малколм никогда не видел и полюбил ее с первого взгляда. Наверное, и она его тоже, потому что ни слова не сказала против, когда сэр Малколм поцеловал ее в уста, а затем до утра не выпускал из объятий. Воротившись домой, сэр Малколм успокоил всех, кто о нем беспокоился. Но настала ночь – и он тайком выскользнул из замка… И так каждый вечер. Миледи сердцем почуяла неладное и проследила за мужем.

На другой день за ужином она поднесла супругу кубок вина с сонным зельем, а когда он уснул, завернулась в его плащ и села на его коня… Похоже на вашу сказку, Марион? – улыбнулся Десмонд.

Но Марина взволнованно пробормотала:

– Пожалуйста, рассказывайте дальше!

– Да что уж рассказывать? Все и так ясно! Миледи приблизилась к фее и нанесла ей удар серебряным кинжалом. Фея упала в озеро, и вода тотчас окрасилась кровью. А миледи сунула кинжал в ножны и отправилась домой. Правда недолго оставалась скрытой от сэра Малколма. Что-то нашептали слуги, о чем-то он догадался сам, да и миледи не стала запираться, когда милорд обнаружил окровавленный кинжал. Сэр Малколм не сказал супруге ни слова. Прошли годы. Миледи родила сына и наследника, дитя подросло и уже не нуждалось в женской опеке. И вот однажды ночью в покои миледи внезапно вошли четверо мужчин в черных плащах с капюшонами, которые скрывали лица сэра Малколма, двух его самых преданных слуг и домашнего лекаря. Женщину схватили, бросили на пол, сэр Малколм вытащил серебряный кинжал, покрытый ржавыми пятнами… «Лесное озеро высохло!» – произнес рыцарь и кивнул своим пособникам. Слуги заткнули хозяйке рот и держали ее крепко, а лекарь тем кинжалом вскрыл ей вены на руках…

– О господи! – в ужасе воскликнула Марина. – Несчастная леди Элинор!

– Вы и впрямь о многом наслышаны! – усмехнулся Десмонд. – Pазумеется, разве могла бедняжка Урсула не просветить вас относительно дамы, к которой бог весть почему так страстно привязана. Мне же она не больно-то по нраву!

– А мне ее просто жаль, – вздохнула Марина. – Верно, она безумно любила мужа. И с ней поступили очень жестоко.

– Да, месть изощренная, в духе Шекспира и античных трагедий. А вот вы, Марион, совершенно не похожи на миледи. Вы напоминаете мне прелестную фею, из-за которой потерял голову мой предок. Особенно сейчас, когда ветер гуляет в ваших волосах. И… озеро рядом!

Марина оглянулась, бросив взор на розовато-серебристую гладь воды.

– Удивительно! – тихо сказал Десмонд. – Я совсем забыл, что куда-то спешил, забыл о времени. Мне почему-то очень легко говорить с вами, Марион. Как ни с кем другим! Может быть, оттого, что нас с вами связывают… особые узы?

Марина испуганно моргнула. Сердце вдруг застучало часто-часто.

– Вы имеете в виду… – шепнула она.

– Я имею в виду, что мы с вами супруги, – так же тихо произнес, перебив ее, Десмонд. – Но почему же мы так далеки друг от друга?

Марина закрыла глаза, не в силах вынести его взгляда, оступилась, покачнулась… Десмонд поддержал ее – и Марина оказалась в его объятиях. Ни слова больше не было сказано меж ними. Она только коротко, испуганно вскрикнула, и ее губы очутились в плену его рта. Oни целовались как безумные, как умирающие от жажды, которые наконец-то припали к источнику. Их руки сталкивались, беспорядочно гладили друг друга, иногда они на миг прерывали поцелуй, чтобы глотнуть воздуху, шепнуть, задыхаясь: «Десмонд!», «Марион!» – и вновь предаться ошеломляющему поцелую.

Так кремень ударяет о кресало – и высечена искра, пламя занялось. Одно мгновение страсти – и полное владение миром, вечностью, друг другом…

Они могли бы вечно лежать, прижимаясь друг к другу, медленно обретая себя после взрыва чувств, как вдруг… невдалеке раздался звонкий голосок:

– Милорд? Ау-у! Где вы, милорд? Отзовитесь!

Десмонд стремительно вскочил на ноги.

– Я здесь, – растерянно отозвался он и тут же зажал себе рот, спохватившись.

Марина лежала, не в силах шевельнуться, не в силах вздохнуть от ошеломления.

– Да где же вы, милорд? – снова капризно позвал голосок.

И Марина узнала его – голос Агнесс! Она подскочила и, мгновенно одернув юбку, в ужасе уставилась на Десмонда, который смотрел на нее растерянно и непонимающе.