Воля под наркозом

Исследовав ближайшее здание, Кругленький выяснил, что не было необходимости пробираться по колдобинам перерытой дороги – двор дома оказался проходным, при желании даже проезжим и выводил знающего человека с проулка на соседнюю улицу. Это открытие немедленно навело Колю на мысль, что проулок, вероятно, не такой уж изолированный, ведь другие дворы тоже могли оказаться проходными. Зданий в проулке стояло не так уж много – три двухэтажных с одной стороны, с другой же и вовсе два, тоже двухэтажных, но более длинных и соединенных между собой то ли пристройкой, то ли переходом на втором этаже. Под пристройкой имелась арка с глухими металлическими воротами, а двери в оба здания украшали крохотные вывески с неразборчивыми на расстоянии мелкими надписями, вблизи оказавшимися совсем уж малопонятными сокращениями.

Быстренько прошвырнувшись по проулку, Кругленький сделал еще одно немаловажное открытие: все без исключения здания казались необитаемыми, но за плотными шторами, закрывавшими зарешеченные окна, определенно угадывалась бурная деятельность – там шторка шевельнулась, там лучик света пробился. Все окна были плотно прикрыты, но почти в каждом имелись современные кондиционеры, что тоже наводило на определенные мысли. Страх все еще не отпускал, но уже отступил на второй план, уступив место любознательности и чувству долга. Кругленький понимал, что теперь прямо-таки обязан исследовать непонятное и пугающее место более детально, а уже потом мчаться с докладом к полковнику.

Собственно, на взгляд человека неискушенного, ничего странного, а тем более пугающего в проулке не наблюдалось. Окна с решетками, кондиционеры, а тем более затянувшийся ремонт канализационных путей – все это в большом количестве встречалось повсеместно и, естественно, никого не настораживало. Однако многоопытный глаз Кругленького уловил, что здесь что-то не так. А вот что именно, понять Коля пока никак не мог.

В это время проулок несколько оживился, поэтому Кругленький бросил изучать любопытную вывеску на ближнем к тупику здании и прикинул, где бы залечь на время, чтобы не бросаться в глаза, но иметь возможность обозревать без проблем весь проулок. Еще раз посмотрев на вывеску, Кругленький постарался по буквам запомнить путаную надпись, смысл которой сводился к тому, что в здании располагалось некое общество по защите прав животных, страдающих от насилия нерадивых хозяев. Возможно, где-то в другом месте подобная надпись не вызвала бы удивления, мало ли что можно прочесть на улицах города. Но здесь все казалось подозрительным, поэтому Коля старательно «сфотографировал» каждую трещинку на вывеске, пообещав себе, что вернется к этой, а также ко второй, еще более непостижимой надписи позже, и поспешил ретироваться, чтобы не мозолить никому глаза.

Укрыться особенно было негде – ни тебе деревьев, ни мусорных бачков, ни тем более привычных киосков и лотков. Поломав голову, Кругленький решил поступить просто – не искать укрытия, а, напротив, устроиться на самом виду, продолжая изображать теперь уже вконец заблудившегося пьянчужку. Покачиваясь и бессмысленно таращась по сторонам, Кругленький перебрался на другую сторону дороги, где и рухнул, «споткнувшись» о вовремя подвернувшийся камешек.

Оживление между тем достигло своего пика. Редкие доселе прохожие теперь тянулись косяками в обе стороны: одни появлялись из проходного двора, иногда проходили той же тропинкой, что и Коля, и исчезали за дверью защитников животных. Другие совершали путь прямо противоположный. Все передвижения совершались молча и быстро, хотя и без суеты. «Прохожие» перемещались преимущественно по одному, не сталкиваясь друг с другом. При этом ни один не зашел в соседнее здание, хотя именно за его шторками, Кругленький это ясно видел, кипела основная жизнь.

По мере удаления от места встречи с Ивашевским походка Сашеньки становилась все более уверенной, плечи распрямились, а голова заняла привычное горделиво-царственное положение. Мысли Сашеньки продолжали течь все в том же направлении: какую выгоду можно извлечь из полученной от ПМ информации и какую «утку» подсунуть этому мерзавцу в следующий раз.

Возможно, при иных обстоятельствах прикемаривший на обочине дороги мужичонка и не привлек бы Сашенькиного внимания, но не в этот судьбоносный момент. Правду сказал ПМ или нет по поводу «подозрительных личностей», однако бдительность Сашеньки резко усилилась. Ноги Сашеньки сами собой сделали небольшой крюк, позволив глазам разглядеть спящего с более близкого расстояния. И не напрасно – фигура и старенькая, но непозволительно чистая для рядового пьянчужки одежда оказались Сашеньке смутно знакомыми. Этого было вполне достаточно, чтобы в Сашенькиной голове созрело единственно правильное решение, подоплекой которого был привычный девиз: лучше перестраховаться, чем после локти кусать.