Воля под наркозом

Распрощавшись с новой знакомой, Чехов, чтобы не смущать терпеливо поджидающего на лестнице «топтуна», вниз спустился на лифте, пересек двор и зашел в подъезд другого дома. Поднялся на лифте на восьмой этаж, подошел к квартире под номером 211 и спокойно нажал кнопку звонку.

– Кто там?

Женский голос. Мужа конечно же нет дома. Если он, Чехов, не перепутал номера домов и квартир, которыми женщина с авоськами так и сыпала.

– Зинаида Александровна? Это я, Юра.

Вежливой Зинаиде Александровне очень хотелось поинтересоваться, какой такой Юра пожаловал в гости, да было неловко из-за закрытой двери. Понятно же, человек знакомый, ее вот знает. Поэтому Зинаида Александровна, хоть и терзаемая сомнениями – мало ли какое жулье сегодня встретить можно, – дверь все же открыла.

Гость по имени Юра на жулика похож совсем не был. Но вспомнить его Зинаида Александровна тоже не смогла. Гость широко и немного глуповато улыбнулся, протянул пакет:

– Это вам.

Жутко смутившись от того, что память начала подводить и из-за этого дорогой гость вынужден торчать на лестничной площадке, Зинаида Александровна приняла пакет и торопливо посторонилась:

– Да проходите же.

Оказавшись в квартире, Чехов немедленно увлек слабо сопротивляющуюся Зинаиду Александровну в комнату, на ходу скороговоркой объясняя:

– Не волнуйтесь, с Игорьком все в порядке. Извините, что не разуваюсь, – выглянув в окно, полковник убедился, что квартиры он не перепутал, пожарная лестница находится именно там, где она по подсчетам должна быть, и вдохновенно продолжил: – А ко мне какой-то тип прицепился как банный лист. Прямо не знаю, что делать. Он сейчас на лестничной площадке стоит. Только вы не выглядывайте, очень прошу, мало ли что. А я тут рядом был, милицию вызвал и – к вам. Можно я вашим балконом воспользуюсь?

Зинаида Александровна хоть и привыкла к чудачествам своего богемного мужа и его дружков-приятелей, но от такого напора все же окончательно ошалела. Понимая еще меньше, чем в самом начале, она растерянно кивнула и даже помогла Чехову открыть балконную дверь.

– Вы только не волнуйтесь, – обеспокоенно наказал Чехов на прощание, – а яблоки-то ешьте. Вкусные яблоки. Там и свежая пресса, кстати, имеется.

Зинаида Александровна заглянула в пакет, который все еще держала в руках, машинально достала крупное яблоко и с хрустом надкусила. Яблоки действительно были вкусные.

Более-менее благополучно спустившись на землю, Чехов под сдержанно-изумленные взгляды редких зевак пересек еще один двор, вышел на параллельную улицу, перебежал в неположенном месте дорогу и нырнул за угол ближайшего дома. Судя по всему, «следопыты» основательно застряли где-то под дверью Зинаиды Александровны.

Внутренне посмеиваясь, Чехов поздравил себя с успешной акцией и вынес сам же себе лаконичную благодарность за профилактику, проведенную между делом среди гражданского населения. Возможно, в следующий раз доверчивая Зинаида Александровна не позволит так легко себя провести.

Этот район города, как и многие другие, Чехов многократно исходил вдоль и поперек и знал как свои пять пальцев. Через несколько минут он уже вошел во двор дома-«сарайчика», но, уверенный в том, что вариант с Зинаидой Александровной сработал безотказно, проваливать отходные пути Кругленького не стал – белый день все же, по крышам он еще незаметно пробраться сможет, но вот спуститься с четвертого этажа так, чтобы ни одна живая душа не заметила? Нет, эту дорогу лучше оставить на черный день. В единственный подъезд «сарайчика» полковник все же зашел. Прикрыв дверь, державшуюся на честном слове и пронзительно скрипящую при любом движении, Чехов поднялся на цыпочки и сунул руку в тайник. Пусто. С Кругленьким случилась беда.

Чин полковника Лев Сергеевич Басин получил всего год назад в качестве поощрения за участие в «успешно проведенной операции». Какова была истинная цена этой «операции», знали немногие посвященные да сами участники, точнее, те из них, кто чудом остался жив. В их числе и Басин, по роковому стечению обстоятельств оказавшийся в самой гуще событий. Вообще-то его обязанности заключались несколько в другом. Но служба есть служба. Иногда в каких только «операциях» не приходилось участвовать. Одни заканчивались крупными неприятностями, другие – орденами и медалями. За эту вот даже звание на три месяца раньше срока присвоили. Лишь бы рот держал на замке да продолжал самоотверженно трудиться на благо Родины.