Жили-были. Русские инородные сказки – 7

– О нет, – сказала Энн, – почему ты думаешь, что я прощу тебя? Я скорее снова соглашусь сойти с ума и считать себя королевой всего вокруг, а поросенка – сыном, чем пойду с тобой!

– Ты правда не хочешь больше меня видеть? – опешил мужчина. – Какая жестокость!

– Жестокость или нет, но больше мы не увидимся! – была непреклонна Энн.

Беловолосый посмотрел Энн в глаза.

– Да, – сказал он, – я вижу, что ты говоришь серьезно. Но мне это совершенно не нравится! Совсем, совсем не нравится! И я хочу, чтобы все закончилось!

Он рассерженно топнул ногой, и все и правда закончилось.

* * *

Когда Энн было пять лет, она нашла ворона. Ворон лежал на дороге и не шевелился.

– Я отнесу тебя к доктору! – сказала Энн и с трудом подняла птицу.

Она дотащила ее до соседнего дома и постучалась. Открыл ее сосед, врач.

– Ворон упал на дорогу, – объяснила Энн, – но он еще дышит. Вы можете ему помочь?

– Заходи, Энн, – сказал сосед, – я посмотрю, что можно сделать.

* * *

Когда Энн было десять лет, у нее родился братик. Он был удивительно красивым ребенком и умным к тому же. Энн сразу полюбила его и приходила в детскую каждое утро, чтобы поздороваться с ним.

* * *

Когда Энн исполнилось пятнадцать лет, как-то поздно вечером она пошла гулять с друзьями. Они проходили мимо холма, и Энн показалось, что она видит маленькую полуоткрытую дверь, из-за которой за ней наблюдает человечек в зеленом. Но, подойдя поближе, Энн обнаружила, что это просто причудливая тень от дерева и никакой двери там нет.

* * *

Энн было двадцать, и она сидела в парке и читала книгу, когда на скамейку рядом с ней опустился незнакомец. У незнакомца были длинные, белые как снег волосы и синие-синие глаза.

– Прекрасная Энн, вы любите гранаты? – спросил он.

Вера Кузмицкая

Инфанта И

Близился день рождения инфанты И.

– Чего же хочет моя девочка? – спросил король.

– Хочу, чтобы все мои желания исполнились, – ответила инфанта И.

– Что ж, все будет так, как захочет моя девочка, – молвил король, и со всех концов королевства и сопредельных государств потянулись гонцы с чудесными подарками: волшебными палочками, золотыми рыбами, феникс-птицами, лампами, травами и шкатулками.

Но только ничего не радовало инфанту И., часами она просиживала подле окна, распустив свои золотые косы, изредка наколдовывая себе букет диких цветов, а в солнечные дни она превращала рис в золото и шла раздавать его детишкам и старикам, но даже слезы благодарности не могли заставить инфанту И. улыбнуться – не то, не то, шептала инфанта и выпускала золотых рыб в реку, феникс-птиц – в небо, травы – в луг.

Но как-то вечером у дворцовых ворот появился принц Ноличек, его глаза смеялись, одежда была истрепана, а за его спину садилось солнце. Шесть лет никто не видел принца – однажды он вышел из замка и исчез, ушел в дождь, и всего-то.

– Я принес инфанте подарок, – тихо сказал принц Ноличек, – позвольте мне ее повидать.

И стража впустила принца – солнце за его статной спиной и глаза сияли нестерпимо ярко, как все сокровища короны.

Инфанта И. сидела на крылечке, и не было во всем королевстве девушки прекрасней и девушки печальней.

– Я принес тебе подарок, инфанта И., – сказал принц Ноличек, – но готова ли ты его принять? Ведь тогда все твои желания действительно исполнятся.

– Ты думаешь меня удивить? – насмешливо спросила инфанта. – Сотни мужей уже пытались. Ну что ж, давай сюда свой подарок.

Принц Ноличек протянул ей сверток и сказал:

– Откроешь в первую дождливую ночь луны.

И прежде, чем инфанта успела что-то сказать, исчез.

В первую дождливую ночь луны инфанта И. заперлась у себя в спальне и открыла сверток, из которого выросли две серые тени.

– Ты знаешь, чего хочешь, инфанта? – скрипучим голосом спросила первая.

– Конечно, – уверенно ответила инфанта И.

– Что ж, – прохрипела вторая тень, – приступай.

– Как это – приступай? – удивилась инфанта И. – Это же вы должны исполнять все мои желания, так сказал принц Ноличек.

– Ты уверена, что он сказал именно так? – спросила первая тень и закрыла дверь на ключ.

Шесть лун никто не мог попасть в покои инфанты: дверь ломали, жгли, король ночами просиживал на пороге, прислушиваясь к тому, что происходит внутри: инфанта плакала, коротко вскрикивала, а иногда – ранним утром – инфанта говорила в замочную скважину: «Они бьют меня, папа, больно бьют, они не выпустят меня, пока я не сделаю все, что хотела», – и тогда король поднимался, звал стражу и бился насмерть с дубовой дверью, но мечи и огонь отскакивали от нее, как горох.