Жили-были. Русские инородные сказки – 7

Сказав это, сосед начал озираться, поочередно останавливая взгляд на эскизах, которые Роман в связи с уборкой расставил лицевой стороной внутрь комнаты. Видимо, ничего его не заинтересовало, потому что через минуту он с некоторым разочарованием облизал губы и повернулся в сторону Романа.

– Собственно, цель моего визита не только засвидетельствовать соседское, так сказать, благонамеренное почтение, но и напомнить о том нашем разговоре. Все мои предложения по поводу приобретения вашей работы остаются в силе.

– Собственно, никаких предложений я не услышал, – сказал Роман. – Вы курите?

– Курю? – переспросил Палыч. – Нет, конечно! Но вы кури?те. Я не испытываю дискомфорта. Пожалуйста. А насчет предложений, ну что вы? Я же все вам сказал. Я хочу приобрести вашу картину. Именно ту, которая находится у Софьи Сергеевны и которая рано или поздно должна перейти в вашу собственность. За эту картину я готов заплатить названную вами цену. В том числе уже теперь. Картину я согласен ждать.

– А если обстоятельства так сложатся, что даже после смерти Софьи Сергеевны, дай бог ей здоровья, я не получу эту картину? Насколько я понимаю, пожелание Митрича было высказано в устной форме?

– Вполне вероятно, что в устной, – согласился Палыч. – Только что же нам пенять на обстоятельства? Обстоятельства – вещь вполне управляемая. Но, как вы понимаете, я готов взять обстоятельства на себя. С Софьей Сергеевной мы знакомы, так что, если у меня на руках будет ваше письменное согласие, думаю, что проблем с разрешением нашей сделки не будет.

– Не спешите вы насчет сделки. – Роман стряхнул пепел с сигареты. – Мне еще не все понятно. Зачем она вам?

– Ну, не для того, чтобы ведра с водой в терраске накрывать, – захихикал Палыч. – Вы такие вопросы задаете… Для чего покупаются картины?

– Но не за любые деньги.

– Почему же за любые? – опять захихикал Палыч. – Если вы попросите у меня какие-нибудь индейские тугрики, пожалуй, мне останется только развести руками.

– Да не об этом я говорю, – отмахнулся Роман. – Если уж между нами идет торговля, я должен понять ценность своей работы. Или вы хотите, чтобы, оставшись в недоумении, я всю жизнь мучился мыслью, что, может быть, продешевил?

– Справедливо, – кивнул Палыч. – Справедливо, поэтому вынужден с вами согласиться. Хорошо. И хотя это, может быть, действительно сыграет в сторону увеличения цены, я объясню вам. Как вы, наверное, помните, я уже рассказывал, что Александр Дмитриевич перед смертью говорил, что, если вы заплутаете, эта картина – то самое место, с которого нужно начинать, так сказать, вспоминать дорогу, по которой вы должны двигаться. С моей точки зрения, дело обстоит несколько иначе. Я человек тонкий… – Тут Палыч вновь захихикал, представив, видимо, созвучие данного слова с собственной комплекцией, и повторил: – Я человек тонкий. Мои интересы находятся в области тонкого мира. Психическая сфера, так сказать. С точки зрения обывателя – мистика, чертовщина, с точки зрения людей сведущих – не что иное, как вселенная нервных излучений. Вся моя коровья практика в этой деревне всего лишь попытка, кстати удачная, разобраться в нагромождениях нервных посылов, порчи, наговоров, которыми эти люди окружают свою жизнь. Отравляют ее, если хотите. Плюс к этому знание сил природы, опыт. Ну и так далее. Конечно, вы, наверное, думаете, что я со своими возможностями занимаюсь какой-то сельской ерундой. Нет. Все гораздо тоньше. Люди это руда. Полезный психологический материал. Это бесценный опыт для любого медиума. Помогая им, а я, заметьте, помогаю, я получаю не меньше. И это не только косвенная подпитка их энергией. Энергетика здесь в большинстве случаев убогая, хотя некоторая дикая органическая необузданность местных женщин все еще имеет место. Энергетика убогая, но иногда проскальзывает нечто особенное. Считайте, что я занимаюсь поиском золотых зерен. Понимаете, каждый человек одарен чем-то от природы. Некоторые в ничтожной мере или в нераскрытых ими же областях. Другие в значительной степени, хотя это редкость. Но есть особые случаи, когда человек пылает как звезда. И вот этот дар и представляет для меня основной интерес. Дело в том, что человек сведущий может этот дар воспринимать, если хотите, копировать, сканировать, восполнять им, так сказать, свою душевную сферу. В конце концов, разнообразить собственные впечатления от жизни.

– Каким же образом в этот ваш интерес вписывается моя картина? – спросил Роман.