Девушка без тормозов

Я стояла на перекрестке в полной растерянности. Что делать-то? Я же так ничего и не узнала, ничего не поняла. Но я уже столько времени истратила на то, чтобы проникнуть в тайну этой фразы! А теперь у меня не было выбора. Нужно было продолжать то, что я начала. Не бросать же дело на полдороге!

Крот мне был уже неинтересен. Теперь надо было следить за Крошкой. Однако я порядком устала, ноги мои отчаянно ныли, в пояснице появилась противная ломота, и мне ужасно захотелось куда-нибудь если не прилечь, то хотя бы присесть.

Я уже думала, не зайти ли мне в бистро и не пристроиться ли за соседним с Крошкой столиком – ведь он меня не знает и вряд ли заподозрит, что я за ним наблюдаю. Но Крошка не дал мне осуществить эту идею. Он быстренько что-то такое допил и вышел на улицу. Я тяжело вздохнула и поплелась за ним. На мое счастье, он меня долго по Москве не мотал, а сразу же повел по конкретному адресу, я это чувствовала по его поведению.

Шла я за ним не особенно долго. Начинало темнеть, и я уже просто молила бога, чтобы все это побыстрее как-нибудь закончилось. Иначе я умру от усталости. Прямо здесь на улице, на ходу.

Крошка зашел в какой-то ресторанчик на Миусской площади, и я, не раздумывая, зашла туда тоже. Но Крошка прошел через зал и скрылся в соседнем помещении. Судя по звуку сталкивающихся шаров, там была бильярдная. Мне пришлось идти за ним, хотя больше всего я хотела сейчас сесть за столик и не вставать до закрытия. Но из-за столика я ничего бы не увидела и не услышала. Поэтому я встала в дверном проеме и смогла наблюдать, как Крошка тронул за плечо высокого и мрачного типа с длинными волосами, прямым римским носом и кием в руке. О чем они там между собой говорили, мне не слышно было, но вряд ли сказали друг другу больше десяти слов. И я поняла, что мне опять придется сменить объект наблюдения.

Я чуть было не отказалась от своей затеи – собрать как можно больше информации о деле, которое поручил мне Лаптев. Представив еще одно путешествие по Москве, пусть даже недолгое, я поняла, что просто не смогу двинуться с места. Но долговязый, похоже, никуда не торопился. Он что-то переспросил у Крошки, тот заглянул в свою записную книжку, которую вытащил из кармана, что-то ответил и направился к выходу. Я стояла на пути у него и не в силах была двинуться с места.

Он остановился прямо передо мной, провел взглядом по ногам, бюсту, словно ощупал, и, плотоядно ухмыльнувшись, спросил:

– Перебрала, малышка? Люблю пьяных баб…

«Малышка!» – это он сказал мне, глядя на меня снизу вверх. Мне стало смешно. Он меня снять решил! Хорошо же я, наверное, выгляжу, что меня принимают за пьяную проститутку. В Арбатове со мной этого никогда не случалось. Даже когда я поначалу работала в ресторанах очень активно, стоило мне выйти на улицу, как никто из встречных не мог заподозрить во мне «жрицу любви».

Крошка нагло протянул руку и сжал мне грудь. Однако я знала, как наверняка от него избавиться. Не мог же он не комплексовать из-за своего роста! Особенно перед женщиной! Я обеими руками оттолкнула его от себя замедленным пьяным жестом и, смерив его с головы до ног ироничным взглядом, презрительно усмехнулась:

– Вали, недомерок! Чем тебе любить-то…

Вероятность того, что он мне после этой фразы врежет, была примерно процентов семьдесят. Поэтому я заранее выбрала самого накачанного из бильярдистов и, произнося последнюю фразу, смотрела на него, а не на Крошку, и, когда тот, привлеченный моим выкриком, взглянул на меня, послала ему обворожительную улыбку. Крошка невольно проследил мой взгляд и поежился.

– Сука… – процедил он сквозь зубы.

Крошка не посмел меня даже оттолкнуть с дороги, а осторожно протиснулся боком в дверной проем. Я сочла за лучшее посторониться. А проводив его глазами до дверей, уселась за ближайший столик и, дождавшись неторопливого официанта, заказала пива и холодную закуску. Аппетит я почувствовала просто ужасный.

Мне повезло. Долговязый, не торопясь, доигрывал свою партию, и я сорок минут наслаждалась долгожданным отдыхом. Я настолько устала, что кружки пива оказалось вполне достаточно, чтобы в голове у меня зашумело, а настроение резко повысилось. Я все-таки выследила их всех! И долговязого выслежу! И обязательно что-нибудь узнаю про темные делишки Лаптева…

Когда верзила с римским носом вышел из бильярдной и, выпив у стойки стопку чего-то крепкого, направился к выходу, я бросила на столик деньги и направилась за ним, стараясь не афишировать своего к нему интереса. Выйдя на улицу, я удивилась: уже совсем стемнело. Это беспокоило меня только по одной причине – успею ли я на свой арбатовский поезд, до отхода которого оставалось всего часа полтора.