Волчий зарок

– Вот этот коротко стриженный и был Полунин! – фыркнул Томашевский. – Куда они делись потом?

– Мы поспрашивали кое-каких людей. Бомжей, торговок и прочих, – Астахов почувствовал, что наступает его звездный час, и Шевченко вновь отойдет для Томашевского на задний план. – Кое-кто из них видел, что у черного входа стоял ремонтный фургон Московской городской телефонной сети. Номер его, к сожалению, никто не запомнил. Но мы наводили справки и точно знаем, что фургоны сети в тот день в этом районе не работали. Это значит, что машина была разрисована самостоятельно. И теперь мы ищем по автомастерским исполнителей этой работы.

– Скорее всего вы зря стараетесь, – пробурчал Томашевский. – Полунин сам не один год занимался автосервисом и, при желании, мог в одиночку разрисовать фургон так, как ему хотелось. Но вы правы в одном, Игорь Данилович. Где-то Полунин должен был это сделать. Поэтому ищите! Что делается для поисков сына Полунина?

– Наши люди в родном городе Полунина поспрашивали его соседей, – ответил Астахов. – Никто из них не знает, куда после пожара делись Седой с мальчишкой. Но есть информация, что вместе с ними исчезла и няня пацана. Вроде бы уехала в отпуск. Но лично я думаю, что они просто где-то прячутся!

– Ищите! Ищите! Ищите!!! – Томашевский хлопнул ладонью по столу. – Полунин мне нужен живым. А лучший способ, чтобы заставить этого гада приползти ко мне на брюхе, это захватить его сына. Кстати, вы проверяли его друзей? Болдина и Рамазанова, кажется?

– Проверяли, – заверил шефа начальник службы безопасности. – Рамазанов точно никуда не отлучался из города и у него дома мальчишки нет. Болдин ездил в Пермь. Затем вернулся и снова уезжал. Живет Болдин один, поэтому никто толком не знает, приехал ли он из Перми или все еще там.

– Выяснить это, и немедленно! – воскликнул Томашевский. – Болдин может быть ключом ко всему. Или он, или Рамазанов обычно бывают рядом с Полуниным. А если Рамазанов не отлучался из города, значит, с Седым разъезжает Болдин. И если его не окажется в Перми, то вполне вероятно, что это именно он был соучастником Полунина в ограблении моей квартиры!

Томашевский замолчал и вновь принялся ходить по комнате. Он все еще не мог понять, что происходит. Томашевский всегда считал Полунина очень хитрым и умным человеком и никогда не думал, что тот может действовать против своих врагов таким грубым и кустарным способом.

Ограбить квартиру Томашевского было слишком пошло. И теневой воротила подумал, что Полунин после пожара в своем доме либо решил отплатить ему той же монетой, либо совсем потерял рассудок после смерти жены, которая была простой случайностью. Томашевский ничуть себя в этом не винил. Покушение задумывалось на Самбиста, и никто не заставлял эту дуру садиться к бандиту в машину да еще ребенка с собой брать!..

Прерывая мысли Томашевского, у Шевченко зазвонил сотовый телефон. Руководитель финансового отдела тут же попросил у Томашевского разрешения ответить на звонок.

– Будьте любезны, – язвительно проговорил Томашевский, – сделайте это хотя бы ради того, чтобы ваш телефон больше не трезвонил. Да, и не забудьте сказать, чтобы вам перезвонили. Поскольку в данный момент вы находитесь на совещании!

Шевченко кивнул. Несколько секунд он вслушивался в то, что ему говорит звонивший, а потом изменился в лице. Брови у Шевченко полезли от удивления вверх, губы перекосила испуганная ухмылка, а глаза, казалось, были и вовсе готовы вывалиться из орбит.

– Альберт Николаевич, – с трудом проговорил Шевченко, не отключая телефон. – Кажется, у нас серьезные проблемы!

– Что-о? Опя-ать? – взревел Томашевский. – Что случилось на этот раз?

– Акции большинства наших предприятий стремительно падают вниз! – испуганно пробормотал Шевченко. – Включите, пожалуйста, компьютер. Туда поступает информация прямо с табло на бирже!

Испуг руководителя финансового отдела был вполне объясним. Это именно он около двух месяцев назад уговорил Томашевского продать одни пакеты акций и приобрести вместо них другие. Шевченко тогда проявил верх красноречия, убедительно доказав своему шефу, что их новые позиции на рынке ценных бумаг будут куда лучше прежних и принесут почти вдвое большую прибыль.

Томашевский после долгих колебаний все же согласился с предложением своего подчиненного. А вот теперь, похоже, расплачивался за это. Включив компьютер и запустив нужную программу, бизнесмен уставился на экран, чувствуя, что теряет самообладание – курс акций почти всех предприятий, принадлежащих ему, стремительно падал, теряя в цене отнюдь не доли процента. Обратно пропорционально ему росло число акций, выставляемых на продажу. И это только подхлестывало падение.