Маркиза из стриптиза

Валерии ничего не оставалось, как усесться в свой «жигуленок» и отправиться домой. Вадик остался в кафе допивать дармовое шампанское. Едва она вошла в квартиру, как вспомнила, что отключила телефон. Девушка не спеша сняла босоножки и включилась в связь с остальным миром. Аппарат будто только и ждал этого момента, тотчас отозвавшись звонком.

– Лера, это ты?! – раздался взволнованный голос Валентины Стрижко, ее подруги с интернатовских лет и единственного близкого на данный момент человека.

– Нет, это медведь белый, – попыталась ответить шуткой Лера, но подруга не приняла ее тона.

– Маркиза, мне не до шуток! Приезжай немедленно, я до тебя полдня дозвониться не могу!

– Труба отключена была, – пробурчала Валерия, невольно чувствуя свою вину перед подругой. Маркизой прозвали Валерию еще в интернате, отчасти из-за фамилии, отчасти из-за непримиримо гордого и слегка высокомерного нрава. Прозвище это нисколько ее не обижало, поначалу даже чуть льстило. Потом детство прошло, и прозвище звучало все реже. В данный момент, произнесенное тревожным голосом, оно означало, что у Вали Стрижко случилось что-то на самом деле из ряда вон выходящее.

– Валя, что случилось? – Лера сама вдруг встревожилась не на шутку.

– Лера, не по телефону… Слушай, я лучше сама приеду, минут через двадцать я у тебя буду, жди! – Маркиза положила замолчавшую трубку и отправилась на кухню поставить на плиту чайник.

Ни через двадцать минут, ни через полчаса Валентина не появилась. Лера устала ее ждать и набрала номер подруги. В ответ – длинные гудки. Через пять минут Валерия, нервно меряя шагами комнату, снова позвонила.

Результат был ровно тот же. Еще через полчаса ожидания Лера, начеркав наскоро записку подруге и положив ее на кухонный стол, хлопнула дверью квартиры и вылетела на улицу. Оставлять ключи соседям или там под ковриком не было никакой необходимости. У Вали имелись ключи от Лериного дома, как и у Валерии – от квартиры Валентины Стрижко.

* * *

Лера Маркова, всхлипывая, сидела на кухонном табурете. Реветь уже не было сил.

Молодой лейтенант, с участием глядя на нее, протянул стакан воды.

– Выпейте, полегче будет, – посоветовал он.

«Легче уже не будет», – пронеслась мысль, вызвав новый приступ бурных рыданий. Милиционер сунул стакан Лере в руку и вышел из кухни, оставив ее одну. Постепенно рыдания стихли. Девушка сидела, тупо уставившись в одну точку. Из глаз катились беззвучные слезы.

– Она была очень вам дорога? – услышала Валерия вопрос.

Она обернулась. Позади, почти вплотную к ней, стоял уже другой милиционер, в звании капитана.

– Вы успокоились?

Маркова утвердительно кивнула головой.

– Мне необходимо побеседовать с вами, вы в состоянии отвечать на мои вопросы? – старший группы испытующе посмотрел на Леру.

– Да-а, – отпив воды, выдавила из себя девушка.

– Ну и отлично, – приободрил ее капитан. Он уселся на табурет напротив Валерии и вынул из нагрудного кармана блокнот с ручкой.

– Итак, давайте все с самого начала. Как и когда вы обнаружили покойную? – задал он свой первый вопрос.

– С час назад Валя позвонила мне домой. Может, чуть больше. Когда я дома смотрела на часы, было полдесятого вечера. – Судорожно вздохнув, Лера продолжила свой рассказ: – По телефону она мне сказала, что у нее серьезные неприятности, просила приехать, потом сказала, что сама приедет, жди, мол, дома. Жду, а ее нет, приехала сюда, а она в кресле и не дышит, – Лера не удержалась и заревела по-новому.

Милиционер подождал, пока рыдания стихнут, и коротко спросил:

– А дальше?

– А что могло быть дальше?.. Вызвала «Скорую», потом вы приехали, – вытирая слезы, закончила Валерия свое грустное повествование.

– Как давно вы знали покойную?

– С детских лет, когда мы в интернате учились. С тех пор мы почти всегда вместе были.

– Вы ей родственница?

– Нет.

– А откуда у вас ключи от квартиры покойной?

– Валя мне их сама дала, у нее есть ключи от моей, – недоуменно глядя на следователя, ответила девушка, пожимая плечами. Ей казалось непонятным, почему капитан задает ей дурацкие вопросы про ключи, вместо того чтобы пытаться выяснить, почему погибла ее подруга.

– Так, понятно, – протянул мужчина, хотя по его виду трудно было наверняка сказать, понятно ему что-нибудь или нет.

– Ну а наркотики она давно начала употреблять? – задал он следующий вопрос.