Последняя стрелка

Замминистра указал Полунину на место с правой стороны Т-образного стола, при этом полностью проигнорировав как Татьяну, так и свою секретаршу, видимо считая их просто ходячими диктофонами. И Полунин, вспомнив неприятные минуты, пережитые ночью, подумал: «А может, так и нужно? Может быть, стоило послать вчера Татьяну на хрен, а не утирать ей полночи сопли?»

Но тут же понял, что просто не смог бы так поступить. Во-первых, потому, что Татьяна была ему симпатична. А во-вторых, Владимир не был большим боссом и не мог спокойно пройти мимо человеческой боли.

– Надеюсь, вы уже приняли решение относительно предложения наших друзей из «JEI», – с самодовольной улыбкой произнес Вольцев. – И надо полагать, положительное. Ведь для того, чтобы сказать «нет», совсем необязательно приезжать в Москву. Верно?

Прежде чем ответить, Владимир бросил внимательный взгляд на Татьяну. Он помнил свою вторую встречу с этой девушкой возле здания УВД и ее рассказ о грязных домогательствах замминистра. И Полунину было любопытно узнать, что сейчас чувствует Татьяна.

Если она и была оскорблена, то ничем не выдала своих чувств. На губах ее блуждала загадочная улыбка, словно она одна знала главную тайну Мальчиша-Кибальчиша, но не собиралась ею делиться. Владимир перевел взгляд на Вольцева.

– Отчасти вы правы, Александр Петрович, – в тон Вольцеву ответил Владимир.– Я склонен серьезно рассмотреть предложение моих возможных партнеров. И чтобы изложить свои взгляды на наши взаимоотношения, и приехал к вам. Насколько я понимаю, вы взяли на себя функции посредника? За стандартные десять процентов, надо полагать?

– А вы шутник, Владимир Иванович, – рассмеялся Вольцев, но Полунин заметил в его глазах огонек недовольства и решил, что с процентами попал в цель. – Как говорил незабвенный Верещагин, «я мзды не беру, мне за державу обидно»! Моя личная заинтересованность, о которой я вам говорил при нашей последней встрече, выражается в повышении показателей уровня работы всего министерства. Что, естественно, скажется и на моем личном положении в правительстве. Особенно при наличии топливного кризиса в стране. К тому же федеральное правительство владеет десятью процентами акций вашего предприятия и крайне заинтересовано в повышении его доходности.

– Что же, вполне благородные намерения. В чем, собственно, я ничуть не сомневался, – кивнул Полунин, которого буквально стошнило от того, что Вольцев сравнил себя с Верещагиным. Если они чем-то и были похожи, так это тем, что оба ели черную икру столовыми ложками. Верещагин, правда, без хлеба!

– Причины, побудившие меня заключить сделку с немцами, если таковая состоится, не столь возвышенны, – продолжил Полунин, едва сдержав ехидную усмешку. – Мною движет корысть, жажда увеличения прибыли. Именно поэтому меня прежде всего волнует финансовая сторона дела.

Владимир попросил Татьяну предъявить Вольцеву документы, которые они принесли с собой, и кратко изложить суть встречного предложения Полунина. Владимир был уверен, что с обоснованием любой цифры в этих бумагах девушка справится лучше его.

Вопреки ожиданиям Полунина Вольцев оказался неплохим специалистом своего дела. Он то и дело задавал Татьяне вопросы, не до конца понятные Владимиру. Но секретарша без труда на них отвечала. На лице Вольцева даже появилось недоумение, смешанное с восхищением.

– Где вы нашли такого специалиста, Владимир Иванович? – поинтересовался он.

– В том же самом ресторане, где вы его потеряли, – не без сарказма ответил Владимир.

– Не понимаю, о чем вы? – удивился Вольцев, видимо не узнав Татьяну.

– Не обращайте внимания! – рассмеялся Полунин. – Это такая поговорка, весьма распространенная в нашем городе. И означает она лишь то, что я очень долго искал. Причем не только в бюро трудоустройства.

– А-а, понимаю, – натянуто улыбнулся чиновник. – Не боитесь, что я переманю ее у вас? – И повернулся к Татьяне. – Хотите работать в министерстве и жить в Москве?

– Нет, спасибо, меня и дома неплохо кормят, – ответила она.

Полунин заметил, как у секретарши Вольцева, действительно заменявшей собой мебель в кабинете, отвисла от удивления челюсть. Видимо, она еще не слышала, чтобы женщины так разговаривали с ее боссом. Да и сам Вольцев не слышал. На лице Вольцева мелькнул гнев, но он тут же взял себя в руки.

– Веселые люди живут у вас в городе, Владимир Иванович, – рассмеялся Вольцев. – Жаль только, что недальновидные! Надеюсь, вы сами более практичны, когда решаются вопросы вашей личной выгоды.