Твой враг во тьме

Милиционер вздохнул:

– Может, хватит, а? Ведь переход в двадцати метрах от вас, вон, видите? Перешли бы как человек – и не надо было бы сейчас мне эту китайскую лапшу на уши навешивать.

Марина Алексеевна оцепенела на миг, а потом схватилась за ручку и попыталась открыть дверь. Однако ручка не поворачивалась.

– Другая, – скучным голосом сообщил милиционер. – Этой окно открывают. Только не стоит осложнять ситуацию, все равно мы вас догоним. Документы есть с собой? Протокол будем оформлять.

– Вы что? – выкрикнула она, теряя над собой контроль, и слезы хлынули из глаз. – Там моя дочь… Выпустите, я вас умоляю!

– Что за крик? – весело спросил маленький инспектор, который как раз в эту минуту открыл дверцу и сел за руль. – Переход в неположенном месте? Будем оформлять, женщина, дорогая! Вчера как раз на этом месте человек погиб, тоже на автобус бежал, вроде вас, так что теперь с этим строго!

– У меня дочь… – попыталась выдавить Марина Алексеевна.

Но инспектор перебил:

– У меня тоже. Тем более надо быть осторожнее при переходе, чтоб детей не сиротить! Нету документов? Так, давайте по-быстрому: имя, фамилия, адрес. Проверим через наши каналы.

Она молчала, все еще не веря случившемуся.

– Что, решили побороться? – усмехнулся первый милиционер. – Ну и зря. Сами же говорили, надо преследовать похитителя дочери, торопили меня, а теперь время тянете.

Маленький инспектор взялся рукой за подбородок, словно пытался вернуть на место отвисшую челюсть.

– Какого еще похитителя? – выдавил ошеломленно.

– А-а!.. – устало отмахнулся первый, и инспектор понимающе кивнул.

– Ну, ясно. Кто-то нарушает, потому что на самолет опаздывает, у кого-то теща загибается или банк рушится. А вам, значит, похитителей надо ловить? Н-ну, люди!.. – Он сердито хохотнул.

– Еще раз говорю. – Первый милиционер для наглядности хлопнул по спинке сиденья своей газетой. – Чем скорее с вами разберемся, тем скорее пойдете по своим делам. Ну – имя, фамилия, адрес?

Марина Алексеевна глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. О господи… Сволочи, сволочи проклятые! Но в одном прав этот гад с газетой: время уходит. Нельзя тратить на них время! Лёля… Лёля по-прежнему может надеяться только на нее. Седой сбежал, но с этим придется смириться. И скорее, скорее ехать домой, где в почтовом ящике…

Она прижала ладонью бешено скачущее сердце.

– Нечаева Марина Алексеевна, – выдавила, не узнавая своего голоса: мертвым он был, еле слышным. – Адрес: улица Провиантская, 20, квартира 127.

Инспектор взял рацию и повторил данные, попросив какого-то Кирюху проверить их поскорее.

Воцарилось молчание. Марина Алексеевна тупо смотрела на людей, бегущих через дорогу к остановке, абсолютно игнорируя переход, который располагался в двадцати метрах. Некоторые шарахались, завидев машину ГИБДД, некоторые ее просто не замечали.

А эти, в форме, сидевшие рядом с Мариной Алексеевной, очевидно, жили по принципу: за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь, и совершенно игнорировали прочих нарушителей.

Рация затрещала. Марина Алексеевна не разобрала ни слова, но маленький инспектор сдвинул фуражку на затылок:

– Нету такой? Точно? Нечаева… Провиантская… Слышь, Серый, нету, говорят, такой женщины по такому адресу.

Милиционер с газетой вздохнул и укоризненно обернулся к Марине Алексеевне:

– Вы что, не могли получше придумать? Зачем голову морочите?

– Не может быть, – пробормотала она, чувствуя, что бледнеет. – Это какая-то ошибка! Я на самом деле живу на Провиантской, дом 20, квартира 127. – И забормотала, потеряв голову от ужаса, что ее сейчас заберут в милицию, задержат на трое суток, по закону имеют право, и неизвестно, что произойдет за это время с ее семьей. – Я преподаю в университете, муж тоже, он болен, это ошибка, попросите еще раз проверить!

Зажала рот рукой, чтобы не закричать истерически.

– Да ладно, Серый, – сказал примирительно инспектор, поглядывая то на нее, то на своего напарника. – В самом деле, всякое бывает. Не расслышал Кирюха или не понял чего-то там. Или компьютер заело… Может, обойдемся без протокола? – Добрый ты у нас, – проворчал молодой милиционер и глянул исподлобья на Марину Алексеевну. – Так и быть, ограничимся штрафом. Сто рублей давайте – и идите. Деня, выпиши женщине квитанцию.

Марина Алексеевна сунула руку в боковой кармашек сумки, и на миг ее обдало жаром: подумала, что денег нет, что все отдала за ту записку. Нет, вот сотня. Последняя. На автобус до дому и обратно в деревню не остается ни копейки, но это ерунда, дома деньги есть, в серванте, в вазочке.