Твой враг во тьме

«Кузя – значит, он Кузнецов, – догадался Дмитрий. – А Мордаха – это убитый Мордюков. Они тут что, все в одной школе учились? Да конечно, как же иначе, в деревне-то!»

– Ну, слушаю, – вздохнул капитан Кузнецов, спускаясь с крыльца. – Что там у вас, товарищ? Надеюсь, дело важное, потому что…

– Речь идет об убийстве, – негромко сказал Дмитрий.

Любочка Дьякова. Июль, 1999

До завтра и в самом деле ничего не произошло – зря Любочка так уж колотилась. Когда Асан пришел – как всегда, в девять вечера, – она с торжеством предъявила диск, а сама начала накрывать ужин. Асан тем временем включил свой маленький компьютерчик, в сотый раз напомнив Любочке, что он называется ноутбук.

«Ноутбук, ноутбук, ноутбук», – зубрила она про себя, как таблицу умножения, но больше думала о том, разрешит ли ей Асан глядеть, как мужики с мужиками это самое делают.

За спиной вдруг забухало – тяжело, роково. Любочка оглянулась. Косматый – волосы даже из ушей торчали, ей-богу! – молодой мужик с огромными, дико вытаращенными черными глазами, качественно выкликал на мотив старой, всенародно любимой песенки «Мамми блю»:

«Ом мани! Ом мани пад ме хум, о падме хум!»

Глуховато, задушевно вторил хор полуголых девчат:

«Ом мани, мани, мани…»

И снова взревывал белотелый, с жирком, певец:

«Ом мани! Ом мани пад ме хум, о пад ме хум!»

– Зайка, что ли? – пригляделась Любочка. – Он самый. Это по-каковски же он шпарит? Опять по-еврейски, что ли? А, по-английски: мани-мани… Деньжат ему, что ли, баба его не дает, что он тоже про мани-мани блажит?

И вдруг музыка стихла, всероссийского попугая словно корова языком слизнула с экрана, а вместо него побежали по тусклому фону ровные строчки букв и цифр.

– Камасутра, что ли? – склонилась Любочка к экрану. – Тьфу ты!

Ни Камасутрой, которая, как известно, любезна бабам с утра, ни другой какой официально разрешенной порнушкой и не пахло. Слова на экране чередовались понятные и непонятные: анализ, кровь, количество, эритроциты, тромбоциты, лейкоциты, хреноциты какие-то… вакцина… бес разберет!

Любочка разочарованно махнула рукой, смиряясь, что с сидиромом вышла осечка.

– Да ну, чепуха какая-то. Выключай, картошечка перестоит.

– Погоди, дорогая, погоди, Любочка…

Асан так и вперился в экран. Неужели понимает что-то в этой неразберихе букв и цифр?

Любочка на всякий случай еще раз поглядела.

«13.07. Количество обычное. Состояние О. – N. Температура – N».

Потом опять про эти лейкоциты-бормоциты в длинный столбик, а после каждого слова – цифры, цифры… Ну вот, наконец-то написано по-человечески:

«17.07. Хозяин приезжает 20-го. Успокоить невесту».

– Ой, Асанчик, смотри, что тут написано! – радостно вскрикнула Любочка, но Асан как бы и не слышал: нажимая своим смуглым, с обломанным ногтем пальцем на кругленькую желтую кнопочку, неуклюже подвел стрелку на экране к выпавшим откуда ни возьмись словам: «Сохранить как…» Потом появлялись еще какие-то надписи, а Асан знай давил и давил на кнопочку.

«Как он все понимает? – восхитилась Любочка. – Может, и мне тоже компьютеру выучиться? Мы хоть и деревенские, да, чай, не глупее этих абхазов!»

– Все, – сказал наконец Асан с облегчением. – Закопировал! Теперь вся эта информация у меня есть. Может, ничего особенного, но тогда зачем бы доктору диск в тайнике прятать? Ладно, Хозяин приедет – разберется.

Он включил ноутбук. Сели за стол, однако Асан ел нехотя и все больше молчал.

Что же он там такое вычитал, что осталось Любочке непонятным? Ее так и распирало – до того хотелось спросить. Она сдерживалась изо всех сил: знала, как не любит Асан болтать попусту про Хозяина, которому служил, будто верный пес, за которого любому глотку готов был перервать, а при надобности – и голову свою сложить. Конечно, платил Хозяин по-царски, но тут еще что-то было, не только деньги…

Наконец она не выдержала – спросила осторожненько:

– Асан, Асанчик! Я что-то не поняла… Никак Хозяин жениться надумал?

Тот дико блеснул оком:

– С чего ты взяла?

– Ну как же? – всплеснула руками Любочка. – Там же русским языком было написано: «Успокоить невесту». Хозяин приезжает завтра, надо его невесте сказать, чтоб не волновалась.

Асан резко отодвинул тарелку:

– У Хозяина нет никакой невесты. Я бы знал. Ну ладно, пошли лучше спать.

«Лучше», однако, не получилось. Любочка ластилась и так, и этак, но Асан, хоть и делал исправно свое постельное дело (его горячая восточная кровь не могла не вскипеть рядом с беленьким, пышненьким Любочкиным телом), мыслями был далеко от нее. Полюбились торопливо, скучно, будто муж с женой, которые не знают, как избыть срок надоевшего супружества. Любочка вскоре уснула, а Асан лежал на спине, курил, и огонечек сигареты тлел в темноте. Любочка спала тревожно, сколько раз за ночь вскидывалась, и такое было впечатление, что огонечек так и не гас. К утру в комнате было – хоть топор вешай.