Грешные музы

Это только сначала имя Сержа Щукина ей ничего не сказало, а потом Лидии стало известно, что он был знаменитый русский коллекционер, навеки плененный французским импрессионизмом и модернизмом, очень богатый человек, который покупал для своей уникальной коллекции полотна и рисунки – у него было более двухсот двадцати работ! – Пикассо и Модильяни, Утрилло и Ван?Донгена, и других обитателей парижских холмов Монмартр и Монпарнас. И прежде всего – основателя фовизма Матисса, творчество которого Щукин любил за яркость крупных красочных плоскостей, не разбитых полутонами.

Вот для Щукина?то, для его особняка в Петербурге и сделал Матисс самый первый вариант «Танца» – за двадцать два года до создания американского панно.

«Русская» композиция была выполнена в трех цветах – розовом, голубом и зеленом – и состояла из двух панно: «Танца» и «Музыки», которые напоминали звуки чудной музыки, воплощенные в цвете. В 1911 году Матисс посетил Россию, которая его просто?таки поразила и подавила. «Какое будущее у этой страны, она так всем богата!» – сказал он. Матисса особенно поразили старинные иконы…

Узнав об этом, Лидия только головой покачала. Да, тетушка тоже уверяла, что Россия была необыкновенно богатой страной. Но Лидия, родившаяся в 1910 году, вспоминала уже совершенно другую Россию. Родители ее, врач Николай Иванович Делекторский и его супруга Вера Павловна, умерли в начале 20?х годов, когда пронеслись по Сибири эпидемии тифа и холеры. Лидию приютила мамина сестра.

В Томске, где они жили, власть беспрестанно переходила из рук в руки, и долгие годы потом у Лидии слово «Россия» ассоциировалось только со словами «война» и «страх». И она, и ее двоюродная сестра Таня были еще слишком малы в 1923 году, когда тете Наташе удалось уехать вместе с ними в Харбин. Там было так много русских, что китайцы чувствовали себя как будто в чужом городе. И все русские жили только надеждами на возвращение в Россию!

«Когда погонят большевиков…» – эти три слова звучали чаще всего. Особенно в гимназии, начальницей которой была Софья Эмильевна Дитерихс, жена царского генерала Михаила Константиновича Дитерихса. Она эвакуировала из Омска, в который уже вступали красные, целый поезд с детьми белых офицеров. Все они учились в той же гимназии, где Лида и Таня, и тоже беспрестанно повторяли магическое присловье: «Когда погонят большевиков…»

А их, большевиков, все не прогоняли. Лидии исполнилось девятнадцать, когда она познакомилась со служащим КВЖД Константином (он любил, когда его называли Котей) Константиновым.

— Ждать нечего, – сказал Котя. – Я совершенно точно знаю, что КВЖД отдадут красным. Вы заметили, их сотрудников становится здесь все больше. Надо тикать!

Откуда?то это ужасное слово взялось в Харбине, и Лидия слышала его все чаще и чаще.

— Тикать? – спросила она беспомощно. – Но куда?

— Тикать надо в Париж, – пояснил Котя. – Там цивилизация! Мы ведь тут живем, как троглодиты какие?нибудь.

— Троглодиты жили в пещерах, – пояснила начитанная Лидия. – А мы живем в домах.

— В домах! – фыркнул Котя. – В избах! Как крестьяне! Вот вы, например, где мясо и рыбу держите, чтоб не протухли?

— Как где? – удивилась Лидия. – На леднике, конечно.

— На леднике! – передразнил Котя. – А все цивилизованные люди в Европе имеют такие особенные холодильные агрегаты – они называются рефрижераторы. И там не пользуются керосиновыми лампами, а только электрическими, как в Дворянском собрании и в главной конторе КВЖД. И утюги… там нет этих ужасных чугунных утюгов, вроде того, которым ты сегодня подпалила рукав на твоем любимом платье. Там электрические утюги!

Про Котю всем было известно, что он ради красного словца не пожалеет родного отца. Тетя Наташа всегда первая над ним смеялась, но на сей раз почему?то молчала и слушала, только глаза у нее были отсутствующие. Она не спорила с ним, а когда он сделал Лидии предложение и девушка совсем было собралась отказать, тетя Наташа вдруг горячо сказала:

— Соглашайся, Лидуся! Котя – человек ненадежный, однако он тебя увезет во Францию. У него дядя там, очень его зовет и даже работу обещает на заводе «Рено». Выходи за него и уезжай. Даже если вы через год разведетесь, это будет лучше, чем здесь погибать, когда советские придут на КВЖД. Котька прав – к тому идет. Поезжай, устраивайся. А если дело хорошо пойдет, мы с Таткой тоже к тебе приедем.

И Лидия вышла за Котьку…