Гардемарин в юбке

– Ага, правда, – гордо кивнула Ника. – Вить, ты представляешь, он позвонил следователю и сказал, чтобы тот посадил меня в каталажку, пока они будут искать преступника! А что его искать-то, когда нужно сделать, как я сказала, и он сразу попадется? Я им, видишь ли, только мешаю и путаюсь под ногами! Как это можно расценивать? Только как наглость с их стороны. А Ребров меня вообще назвал ненормальной чертовой куклой. Я ему век этого не прощу, и теперь пусть только попробует приблизиться ко мне… Ну так вот, как только я услыхала, о чем Ребров по телефону с Никитиным договаривается, так сразу из квартиры и сбежала. Сразу к вам домой пошла, прямо в комнатных тапочках, Светка твоя меня хоть накормила. В общем, Витюш, если честно, то даже пока не знаю, что дальше буду делать. Но делать что-то нужно, сидеть сложа руки нельзя, иначе вторая попытка этого гада, я имею в виду преступника, может увенчаться успехом.

– И что же, интересно, ты собираешься предпринять? – поинтересовался Виктор. – Я тебя долго охранять не смогу, у меня работа, сама понимаешь. И оставлять тебя в доме одну тоже боязно. Там, правда, пришел к тебе гость, нарочно не придумаешь, но, думаю, в охранники он не годится.

– Что за гость? – удивилась Вероника.

– Сейчас увидишь, я его пока от греха в кладовке запер, – усмехнулся Виктор.

– Ты что, ненормальный, Краснов, гостей в кладовку запихивать?

– Не боись, я там свет включил, так что сидит вполне цивилизованно. Я побоялся оставлять его в доме потому, что после него у тебя по комнатам будут блохи скакать.

– Да объясни ты наконец, кто такой?

– Сказал же, сейчас придем, и увидишь. Я его взашей не выгнал только потому, что он собирается тебе какую-то очень важную вещь сообщить, говорит, это касается человека с чемоданчиком.

– Ой, что же ты сразу-то не сказал? Это же дядя Степан! – закричала Вероника и бросилась бегом к дому.

Виктор недоуменно приостановился и посмотрел на улепетывающую на всех парусах Веронику.

– Ну и знакомые у тебя, подруга, – пробормотал мужчина и поспешил следом.

Ника влетела во двор своего дома и, притормозив только у двери, начала ее интенсивно дергать. Естественно, она была закрыта, и девушка чертыхнулась. Она нетерпеливо выбежала за ворота, прикрикнув:

– Витя, ну что ты еле плетешься, давай быстрее ключи!

– Иду, иду, – проворчал Краснов. – Я тебе что, спринтер, чтобы рекорды по бегу устраивать? Не торопись, никуда твой дядя Степан не денется, ему там светло, тепло и уютно. Тем более я ему бутылочку пивка оставил и пару бутербродов с рыбкой. Небось сидит, пивко смакует и приговаривает: «Век бы сидел в этой кладовке и не выходил».

– Витенька, хватит трепаться, открывай быстрее.

Краснов не спеша, будто испытывая терпение Вероники, вытащил ключи из кармана и медленно начал открывать дверь. Ника пританцовывала сзади него, и, как только дверь распахнулась, она почти кубарем влетела в дом и помчалась к кладовке. Не добежав до нее буквально одного метра, девушка споткнулась, обо что-то мягкое и растянулась на полу во весь рост, при этом ощутимо приложившись лбом о напольную вазу, которая стояла в углу с огромными искусственными подсолнухами. Ко всему прочему, она услышала душераздирающий вой своего кота Зайки. Он улегся спать посредине коридора, никак не предполагая, что на него здесь посмеют наступить, да еще так бесцеремонно. Ника встала, потирая ушибленный лоб, посмотрела на кота:

– Ты что здесь разлегся, совсем с ума сошел?

– Дык ненароком задремал, после пивка-то. Тепло здесь, уютно, – услышала Вероника извиняющееся бормотание.

Она посмотрела на кота сумасшедшим взглядом и тряхнула головой.

– Кажется, у меня шок. – Она еще раз посмотрела на кота и, сморщив лицо, протяжно завыла. – Витя-а-а-а, что со мно-о-ой, у меня глюки или мой кот правда разговарива-е-е-ет?

Зайка в это время спокойно сидел на полу и облизывал лапу. Краснов сложился пополам от душившего его хохота и, заикаясь, проговорил:

– Ой, Никуся, ой не могу, вот учудила, кот у нее разговаривает, ха, ха, ха! Это же твой гость, дядя Степа, из кладовки тебе отвечает.

Вероника недоверчиво посмотрела на Виктора, потом еще раз осторожно на кота и наконец, поняв, какую сморозила глупость, смущенно хихикнула. Подойдя к двери кладовки и отодвинув защелку, заглянула туда. На кушетке сидел бомж и, смущенно сложив руки на коленях, смотрел испуганными глазами на Нику.

– Прости старика, девонька, не нарочно задремал. Давно пива не пил, разморило в пять минут.