Компромат на кардинала

Все правильно! Сердце-вещун! Хороша была бы она сейчас, затаившаяся в одной из дамских кабинок и в смертном страхе ожидающая, когда ее найдет второй убийца!

Он, смуглый! В таком же строгом костюме и с таким же римским профилем, как у первого убийцы!

Судя по его неконтролируемой ярости, он обнаружил труп сообщника и тотчас сообразил, где может прятаться потерявшая от страха разум женщина. Ну так ее там нет. Сколько минут ему понадобится, чтобы обшарить все кабинки? Минута, две, три?

Тоня влетела в гардеробную и подскочила к своему шкафчику. Код, не хватало еще теперь забыть код!

Код вообще забыть запросто, но день рождения дочери – никогда. Нажала 2, 9, 94 – дверца открылась, и пятифранковая монетка лукаво блеснула в отделении замочка. Значит, гардероб в «базаре» все-таки бесплатный?

Тоня выдернула из шкафчика пальто и, еле удерживая ноги, которые так и норовили пуститься бегом, степенно покинула гардеробную, на ходу натягивая пальто. Короткую дубинку она зажала под пальто локтем. Но что-то все время мешало, кололо ладонь. Проверила. Серьга, найденная на полу! Надо вдеть ее в ухо, чтобы выглядеть как можно естественней.

Господи… а застежка, втыкалочка проклятущая, спасшая ей жизнь! Про нее Тоня совершенно забыла, а она, наверное, так и валяется около трупа! И если кто-то найдет ее, то и смотрительница со второго этажа, и Жан-Поль, и Жюль немедленно вспомнят про растяпу в зеленых серьгах. Нант – город небольшой. Ее найдут. Не лучше ли прямо сейчас, сразу, самой пойти все же в полицию?!

Тоня оглянулась и увидела, что дверь туалета начала отворяться. И все благие мысли враз вылетели из головы, ноги повлекли ее к выходу из музея с ненормальной, подозрительной скоростью, страх опять вытаращил свои многочисленные очи, а в голове билась только одна, одна только мысль: «Я же сегодня уезжаю в Париж! У меня же в номере лежит билет до Парижа на восьмичасовой скоростной!»

Она простучала каблучками по ступенькам, потом по брусчатке двора и замахала ползущему мимо такси:

– «Нов-отель»! Скорее!

Глава 34

БАЛАНСЕ

Из дневника Федора Ромадина, 1780 год

30 января, Рим

Может быть, мы на пути к спасению, хотя и не верится в это. Может быть, это последние часы нашей жизни. А как же, как же прекрасно на дворе! Хоть в последнее время я уже начал чувствовать, что это вечно безоблачное небо ослепляет меня, что я уже не могу его видеть, но погода стоит великолепнейшая, дни уже слегка увеличиваются. Говорят, скоро зацветут лавр и самшит, а там и миндаль. Но я этого уже не увижу, не увижу никогда… Убьют меня здесь, в Риме, или удастся мне уехать самому и увезти Антонеллу – знаю доподлинно одно: сюда мы больше не вернемся никогда, и розовое облако счастья, розовое облако цветущего миндаля не окутает нас!

Зато видел я сегодня некую диковинку природы. Это было дерево, издали похожее на жердь, но сплошь покрытое лиловыми цветами. Цветы растут прямо из коры, и это сочетание красоты и уродства бьет прямо в сердце, словно предательский удар кинжалом. Цветы необыкновенны. А дерево называется cercis siligustrum, но в народе его зовут иудино дерево, ибо оно прекрасно, словно поцелуй Иуды.

Поцелуй Иуды…

Смотрю на свои записи недельной давности. За эти дни я прожил целую жизнь, полную печалей, тоски безмерной, пугающих, трагических открытий, надежд на счастье – они не покидают меня и сейчас, – а также сиюминутной готовности проститься со всем этим без колебаний.

Да, в тот день я набрался-таки решимости и отправился к Антонелле. Возможно, меня не приняли бы, ответив сакраментальным: «Никого пускать не велено», – однако у входа я столкнулся с согбенным человеком в черном платье, с маленьким саквояжем в руках. Не видя его ни разу в жизни, я безошибочно признал лекаря. Служанка впустила его и, почти не посмотрев, кто идет следом, заодно и меня, наверняка приняв меня за помощника почтенного medico. Он же счел, по моей бесцеремонности, что я являюсь другом сего дома, и только учтиво раскланялся, прежде чем последовать во внутренние комнаты. Послышались шаги, и тут уж я счел благоразумным отступить за портьеры. Раздался негромкий голос Теодолинды, которая приветствовала гостя, потом его обеспокоенный вопрос:

– Как она?

И ответ дуэньи:

– Все по-прежнему.

Врач кашлянул, как бы в замешательстве:

– Осмелюсь спросить, была ли у вас синьора Моратти?

Теодолинда запнулась, прежде чем сказать одно коротенькое словечко: