Главный приз

В квартире было душно, пыльно и одиноко. Виктор бросил сумку прямо на пол, открыл окно, поставил чайник на плиту, включил телевизор, проверил автоответчик — ни одного звонка, никому он на фиг не нужен… Свалился на диван и стал уныло ждать, когда все это кончится. Хотя что именно должно кончиться, он не вполне ясно представлял. Ну, не важно. Главное, что все это должно кончиться, чтобы могло начаться что-то другое. Например, позвонит Юлия, и…

От телефонного звонка у него чуть сердце не остановилось. Он метнулся к телефону, как вратарь на мяч, в спешке выронил трубку, тут же испуганно подхватил ее, ударившись лбом о край стола и попутно смахнув на пол телефонный справочник, но даже не заметил всего этого, а торопливо и чересчур громко закричал в трубку:

— Да, да, я слушаю! Это я!

— Да что ты? — Ехидный голос бабушки несколько привел его в чувство и вызвал стыдное разочарование. — Это ты! Кто бы мог подумать… Приехал, значит. А чего не объявляешься?

— Здравствуй, бабуль. Чего ты на меня насыпалась? Я только-только вошел…

— Во-первых, не ври, выпорю. Во-вторых, мог бы и сразу к нам. Мать столько всего наготовила… Она с работы часа через два придет. Успеешь добраться?

Он и за час добрался бы. Если бы не обещание Юлии позвонить. Как он может сейчас уйти? Она позвонит — а его дома нет. Второй раз звонить она ни за что не будет, уж что-что, а ее характерец он уже успел изучить. И Виктор долго, многословно и, как сам понимал, совершенно неубедительно объяснял бабушке, почему сегодня прийти никак не может, лучше он придет завтра, в крайнем случае — послезавтра… Нет-нет, у него все в порядке, и он ужасно соскучился, и всяких подарков привез, и кассету от Катьки и Алана, и расскажет всего семь верст до небес… Но потом.

— А ну тебя, — наконец рассердилась бабушка. — Мы к тебе сами вечерком приедем. Или и этого нельзя?

— Можно! — обрадовался Виктор. — Приезжайте, конечно! С пирогом, да? Бабуль, я тебя ужасно люблю, я тебе не говорил? Ты как — здорова? Ничем не маешься?

— По твоему профилю у меня заболеваний не наблюдается, — ехидно ответила бабушка и, попрощавшись, повесила трубку.

Это очень хорошо, что мама с бабушкой к нему придут. Надо хотя бы пыль смахнуть, посуду помыть, душ принять… Заняться хоть чем-нибудь, а то совсем невыносимо ждать телефонного звонка, валяясь на диване и ни о чем больше не думая. И Виктор стал заниматься хоть чем-нибудь, постоянно прислушиваясь… Даже под душ влезть не решился — вода шумит, и вдруг он из-за этого звонок не услышит.

А потом пришли мама и бабушка, и была радостная суета, и праздничный ужин, который они принесли с собой — все, от его любимого супа с клецками до буханки хлеба, пачки соли и пакетика чая. В расчете на то, что у него в доме сейчас наверняка и старого сухаря нет. И они все долго сидели, пили-ели, говорили, смотрели кассету от Катьки и Алана, а Виктор все прислушивался… А потом мама и бабушка ушли, он остался один, попытался было заняться грязной посудой, но через две минуты свалился на диван и опять принялся ждать звонка.

Он так и уснул, не раздевшись и не выключив свет в комнате, поэтому, когда проснулся, то сначала не понял, сколько времени проспал, и страшно испугался, представив, что во сне мог и не услышать звонка…

И тут же зазвонил телефон.

— Да, — сказал он с надеждой. — Я слушаю.

— Я вспомнила, что хотела тебе сказать. — Голос Юлии был немножко чужой. Из-за телефона, наверное. — Я хотела сказать, что у тебя действительно очень красивые волосы… Когда отросли, конечно. Ты зачем их так коротко стрижешь?

— Да я в первый раз, — виновато сказал Виктор. Господи, о чем хоть они говорят? Бред какой-то. — У меня как раз всегда очень длинные были… Мой нынешний шеф — страшная зануда, все время приматывался, что врач — это не звезда эстрады, что надо соответствовать… Ну, все такое. Вот я и обстригся. Наголо.

— Ну и как шеф, доволен был? — с интересом спросила Юлия.

— Вообще взбесился. — Виктор заулыбался, почувствовав улыбку в ее голосе. — Неделю со мной через других людей общался… Юлия. Давай мы сегодня встретимся, а? Я тебя с моими познакомлю. Тебе бабуля понравится, я знаю. Она — вылитая твоя мама Нина. Они — в смысле бабушка и мама — вчера ко мне приходили. Юлия! Нам обязательно встретиться надо!

— У меня поезд через двадцать минут, — помолчав, сказала она немножко виновато. — Я тебе вообще-то с вокзала звоню. Я еще сказать хотела… Ты не обижайся на меня, ладно? Ты хороший. Ты мне очень нравишься. Ты мне сразу понравился, наверное. Сейчас я могу это сказать, потому что по телефону, и в последний раз, и мы никогда не увидимся. А так не смогла бы. Я страшная трусиха, да?