Обручение на чертовом мосту

«Еще одна жертва Адольфа Иваныча!» – подумал Берсенев и достал вторую сигару. Ее постигла участь первой.

– Ну, брат! – пробормотал Берсенев. – Я погляжу, ты ненасытен? И что, я должен стоять и ждать, пока ты налопаешься? А ведь я обещал жене вернуться немедленно.

Это слово – «жена» – заставило его расплыться в улыбке. Между тем умильная физиономия Нептуна выражала нижайшую мольбу не лишать его любимого лакомства.

«Возьму сигары с собой, – решил Берсенев. – Пусть там ест, пусть хоть все сожрет, ну а с завтрашнего дня… Все, новая жизнь начнется и у тебя, и у меня! Впрочем, у меня она уже началась!»

Зажав коробку под мышкой, Берсенев начал закрывать шкаф, но обратил внимание на книгу, стоявшую неровно. Это было собрание Пушкина – все сочинения в одном томе in folio. Из книги торчал какой-то листок.

Берсенев достал том и пошевелил страницы. Между ними оказался не один, а два исписанных листка! Один – то самое письмо графа Лаврентьева, о котором успела сегодня рассказать ему Ирена, а второй листок… бумага с водяными знаками… да ведь это свидетельство о венчании Ирены и Игнатия! Так вот где оно было! Наверное, сам Игнатий сунул его в шкаф, а потом…

Берсенев нахмурился ревниво, глядя на свидетельство, но тотчас рассмеялся. Эта бумага не имела ровно никакого значения, особенно теперь, когда в супружеской спальне Николая и Ирены Берсеневых лежало их собственное свидетельство о венчании. «Пусть лежит, где лежало, – подумал Берсенев. – Это все в прошлом. Пусть остается здесь!»

Он положил листки аккуратней, закрыл было книгу. И тотчас распахнул ее снова. Прочел заглавие произведения, которое охраняло семейные тайны Лаврентьевых, Сокольских и Берсеневых, – да и покачал головой…

«Барышня-крестьянка» —

стояло посреди страницы.