Всегда летальный диагноз

Глава 14

Не знаю, куда меня завезли, но, кажется, это был район Марьиной Рощи. Определил я это весьма приблизительно – даже не столько определил, сколько предположил, когда с шеи моей наконец убрали веревку и вытолкнули из машины. Я почти задохнулся и едва не терял сознание, поэтому был вынужден опереться о капот машины, от которого исходило умиротворяющее тепло.

Очухаться мне не дали и тут же поволокли куда-то, до боли вывернув руки. Единственное, что я успел понять, – что мы находимся на стройплощадке. Поблизости высилась громада недостроенного многоэтажного дома, зияющая провалами незастекленных окон. Именно туда меня и препроводили, действуя весьма далекими от любезности методами. Внутри здания, где стоял особенный запах камня, строительной пыли и какой-то химии, меня поволокли наверх по широкой бетонной лестнице без перил. Шарканье многих ног отдавалось от голых стен назойливым эхом.

Шли мы долго и поднялись, по моим подсчетам, на уровень седьмого этажа. Цифра эта считается счастливой, и я всегда испытывал какое-то необъяснимое удовлетворение от того, что живу на седьмом этаже, но в данных обстоятельствах мне показалось, что забрались мы чересчур высоко.

Меня втолкнули в большую комнату, по которой гулял холодный ветер, рвущийся, казалось, отовсюду – из пустых окон, из дверных проемов, ведущих в соседние помещения, и даже как будто сверху – из круглых отверстий в бетоне, предназначенных для прокладки электрических кабелей. Затем меня ткнули лицом в стену и обыскали с головы до ног. Когда выяснилось, что оружием я не запасся, меня отпустили и приказали повернуться.

Наконец я смог рассмотреть своих очередных похитителей. Курчавый черноволосый красавчик с горбинкой на носу и выражением абсолютной пресыщенности в глазах не был мне знаком совершенно. Но по некоторому внешнему сходству с Малиновской, а также с обитателями легендарного солнечного полуострова я предположил, что это и есть сам Грек.

Еще двое стриженых крепышей в кожаных куртках, похожих друг на друга, как однояйцевые близнецы, тоже не будили во мне никаких воспоминаний.

И лишь один из компании был мне определенно знаком – хмурый детина с квадратным бритым лицом, которое пересекал рваный ветвистый шрам, уже подштопанный и начинавший превращаться в розоватый свежий рубец.

Детина подошел ко мне почти вплотную и с мрачным удовлетворением разглядывал меня, видимо, припоминая обстоятельства нашей первой встречи. А они говорили не в мою пользу, и рассчитывать на теплый прием было бессмысленно. Поэтому я сразу заговорил, пытаясь невинной болтовней заглушить страх.

– Если имеется желание исправить кое-какие дефекты внешности, могу порекомендовать отличную клинику, – сказал я. – Оттуда, правда, некоторые сотрудники уже сбежали, но оставшиеся творят чудеса…

Детина хищно оскалился и сообщил:

– Он меня узнал, Грек!

– Еще бы! – усмехнулся Грек, почти не разжимая губ.

Но моему знакомцу и этого показалось мало, и он поспешил получить от меня устное подтверждение.

– Узнал меня? – злорадно поинтересовался он.

– Личность вроде не очень вспоминается, – признался я. – А вот шрам точно знаком!

Тут же я получил удар коленом в пах и на некоторое время выключился из беседы.

– Без эмоций, Лева! Без эмоций! – услышал я недовольный голос Грека, сползая по стене на пол.

– Я эту тварь на куски разорву! – обиженно сказал Лева.

– С ним еще побазарить надо! – строго заметил Грек.

Он неслышным шагом приблизился к тому месту, где я, согнувшись в три погибели, корчился от боли. Я увидел носки его модельных туфель, слегка забрызганные грязью.

– И что ты наделал? – опять послышался его укоризненный голос. – Когда он теперь очухается? Я не собираюсь тут ночевать!

– Сейчас я его приведу в чувство! – пообещал Лева и тут же принялся за дело.

Я был удивлен, что в его словаре присутствует такое слово, как «чувство», но оказалось, что означает оно всего-навсего вертикальное положение, потому что, поставив меня грубым рывком на ноги, Лева посчитал свое обещание выполненным. Может быть, он считал, что об остальном я сам позабочусь. И в этом он, надо сказать, не ошибся. Я рассудил, что события достигают своей кульминации и мне не помешает быть в этот момент в здравом уме и твердой памяти.

Последствия от удара еще чувствовались, но я уже мог более или менее свободно двигаться. Другой вопрос, что никто из собравшихся не собирался предоставлять мне свободы передвижения. Входную дверь караулили ухмыляющиеся близнецы. Вплотную подступал бдительный и сердитый Лева, готовый в любую секунду нанести сокрушительный удар. Да и высокомерный Грек занимал такую позицию, что перекрывал путь в соседнюю комнату.