Париж.ru

– Конечно, – кивнул Жерар, подаваясь корпусом вперед, чтобы самую компрометирующую часть своего тела – ноги в арабских шлепанцах – отодвинуть елико возможно дальше.

– Умоляю вас, – воскликнула дама, – объясните кому-нибудь из этих бестолковых таксистов, что мне надо на улицу Рульавантурер!

– Рульавантурер?! – удивился Жерар. И тут же до него дошло, что дама на немецкий лад безбожно коверкает два французских слова, сливая их в одно. – Быть может, вам нужно на рю л'Авентюр?

– Но ведь я так и говорю, – с апломбом пожала она плечами.

– Не совсем, – пробормотал Жерар и сделал знак одному из таксистов.

– Рю л'Авентюр! – вскричал тот радостно. – Конечно, я знаю рю л'Авентюр. А там куда ей нужно? Улица очень длинная.

Жерар перевел вопрос.

– Дом двадцать один, – сказала дама. – Вы знаете нотариуса Морана? Это его дом, мне нужно к нему.

Жерар покачнулся.

– Что же вы молчите? – она возмущенно уставилась на него. – Переведите!

Жерар с усилием обрел дар речи и исполнил ее требование.

– Нотариуса я такого не знаю, а дом найду, – ответил таксист.

– Этот парень очень бестолковый, – сказал Жерар, повернувшись к даме. – Боюсь, что он завезет вас куда-нибудь не туда. Позвольте мне довезти вас. Умоляю, доставьте мне это удовольствие!

Он открыл перед ней дверцу и помог сесть. Потом убрал в багажник ее небольшой саквояж и запрыгнул на переднее сиденье, предупредительно повернувшись к своей спутнице.

Он обожал ее! Он обожал эту бритую, крашеную, приземистую уродину так, как ни одну женщину в мире, и даже его страсть к прекрасной длинноногой Валери меркла перед тем всепоглощающим чувством благодарности, которое он испытывал к этой особе.

Она открыла ему, где живет Моран!

– Давно я не слышал такого прекрасного немецкого языка! – воскликнул он, не зная, как еще выразить обуревавшие его эмоции. – Вы немка? Вы из Германии?

– Я немка... наполовину, но приехала из России, – с усилием улыбнулась она. – Вы очень любезны, спасибо.

– О, у вас какие-то дела к нотариусу? – Жерар попытался изобразить на лице самое легкомысленное выражение. – Надеюсь, это приятные хлопоты? И даже если речь идет о наследстве, то оно достаточно велико?

Он и сам не знал, почему сморозил такую глупость. Все-таки последнее время его мысли были так или иначе заняты именно делами наследства – ну, вот и сорвалось с языка.

Лицо дамы захлопнулось, словно дверь.

– Вы правы, – проскрежетала она с теми интонациями, с какими нежелательным посетителям сообщают: «Никого нет дома!»

Жерар насторожился.

Почему? Он и сам не знал, но что-то словно просвистело вдруг в воздухе: образно выражаясь, вражеская стрела. Эта женщина приехала из России к Морану. А вдруг...

Что вдруг? Почему он решил, что это может быть каким-то образом связано с событиями последних дней?

У него не было времени подумать.

– Вот он, дом двадцать один! – радостно возвестил таксист. – Слышите, мсье? Приехали!

Жерар расплатился, выбрался из такси, помог выйти спутнице, достал из багажника ее сумку... Он был готов нести эту сумку и за каменную ограду, ограждавшую дом, но дама протянула руку и выхватила у него свои вещи.

– Вы очень любезны, – рявкнула она. – Ауффидерзеен!

– Ауффидерзеен... – уныло отозвался Жерар.

Дама подошла к калиточке и позвонила. Заворчало переговорное устройство. Жерар весь превратился в слух и услышал что-то вроде «Голдфингер».

Калитка открылась. Может, это был пароль?

Дама вошла, но перед этим обернулась, и Жерар едва успел сделать вид, что удаляется своим путем со всей возможной скоростью.

Когда он обернулся, калитка уже закрылась.

Ну вот. Зря он расточал любезности этой кошмарной особе. Ну, узнал, где живет Моран, – и что дальше? Вещее чутье, которое внезапно пробудилось у него, словно у охотничьего пса, вставшего на след, гласило... нет, просто-таки кричало, что Мирослав и Холмский находятся там, за этой каменной оградой, в доме Морана. Видимо, здесь его секретная квартира. И какие темные делишки он обделывает в этом тайном месте, не ведомо никому. Наверное, такие же крупные и мелкие мошенничества, как с этим делом о наследстве Габриэля Филиппофф... Эх, Себастьен, ну какой бес тебя попутал? А ведь известно: коготок увяз – всей птичке пропасть. Ты начал лгать, ты занялся подлогом, потом похищением людей... неужто и до убийства дойдешь?

Жерар нервно метался перед домом.