Соблазнитель, или Без пяти минут замужем

Я сглотнула.

– Мы выезжаем, Кристи.

– Да-да. – Кристина нагнулась и стала быстро собирать рассыпанные по полу карандаши и фломастеры.

В Москву мы приехали к семи вечера. Я оставила Кристинку дома и поехала в квартиру отца.

Там меня уже ждал следователь, молодой мужчина лет тридцати, невысокого роста, в черном костюме и темно-синей рубашке…

…– Что пропало? – повторил вопрос следователь. – Вы можете установить?

Я встала с табуретки и на негнущихся ногах прошествовала в комнату. Квартира, где жили отец с матерью, была небольшой однушкой в хрущевской пятиэтажке на втором этаже. Без балкона. Я предлагала отцу после смерти матери переехать жить к нам, но отец упорно отказывался.

– Я хочу жить там, где жили мы с Лялей, и никуда не уеду отсюда, – говорил он.

– Ну пап, ты же не можешь жить один! – уламывала его я.

– Почему, отлично могу…

Я мотнула головой, прогоняя воспоминания. В квартире царил дикий, просто чудовищный беспорядок. Стулья были перевернуты, книжные полки сдернуты со стен, книги валялись на полу.

В квартире все было перевернуто вверх дном.

Я внимательно осмотрелась и прошлась по квартире. Деньги лежали в ящике. Небольшая шкатулочка с мамиными кольцами и парой цепочек тоже была на месте. Ее не взяли. Странные грабители. Больше ничего ценного в квартире не было. Родители жили очень скромно.

– Вроде все на месте, – сказала я, судорожно сглотнув.

Следователь задал мне еще несколько вопросов: о распорядке дня отца, куда он ходил, где бывал и с кем встречался. Напоследок попросил список друзей. Я с трудом вспомнила двух-трех бывших коллег. После смерти матери отец жил замкнуто и почти ни с кем не общался.

Мы расстались со следователем, и я поехала домой, с трудом сдерживая рыдания. А когда приехала к себе, то дала волю слезам, осознавая, что осталась во второй раз одна. Сначала мать, теперь – отец.

А на вопрос следователя: «Что пропало из квартиры?» – я ответить не могла. Но у меня складывалось впечатление, что меня просто подвела память и я не могла вспомнить. Что-то крутилось в мозгу: расплывчатое, неконкретное. Я даже злилась на себя за это, но ничего определенного в голову все равно не приходило.

Год спустя

В эту минуту я его почти ненавидела. Я повернулась на бок и посмотрела на Бориса. Он спал, полуоткрыв рот, и храпел. Я была твердо уверена, что всех храпящих нужно подвергнуть принудительному лечению или операции. Без всякого на то их согласия. Первое время Борькин храп сводил меня с ума. И чего я только не делала, чтобы отучить его храпеть. И к врачам водила, и к гипнотизеру. Ничего не помогало. Наконец я нашла выход: купила себе беруши и тем самым избавилась от надоедливого шума.

Под утро храп стал тихим, как будто его источник истощил свои основные силы за ночь. Во сне выражение Борькиного лица было по-младенчески невинным. И никаких морщин на лбу и складок около рта, как это частенько бывало в последнее время. Я пыталась отвлечь его от проблем, но по большей части безуспешно. Отстань, говорил Борис, сам со всем справлюсь. Как хочешь, говорила я и отходила в сторону. Зачем напарываться на неприятности? Если Борька выходил из себя, то он мог запросто наорать или психануть. А мне не хотелось, чтобы моя дочь Кристина стала свидетельницей наших личных разборок. Она и так реагирует на все слишком нервно и эмоционально.

Боря ее отчим, и привыкала она к нему долго. Целый год. Борька старался привязать ее к себе и для этого использовал все способы: покупал огромные плюшевые игрушки, водил в детские развлекаловки, устроил грандиозный день рождения в кафе «Дюймовочка». С приглашенным тамадой – актером Молодежного театра, с успехом изображавшего Джека Воробья из «Пиратов Карибского моря». Такой праздник получился – просто супер-пупер. Глядя на актеров, весь класс пел и танцевал. Дети визжали и хлопали в ладоши. А Кристинка стояла сияющая и гордая, что все это ликование было в ее честь. Но к Боре она не оттаяла, и нашел он ключик к ее сердцу только после того, как пообещал купить кошку редкой породы – бенгальской, которой Кристина уже придумала имя. Элли. Кошку на семейном совете решили покупать осенью, потому что летом ее девать некуда. А так еще почти целый год без проблем: не надо ломать голову, кому пристроить домашнего любимца.

Вот тогда-то Кристина, или Кристи, как я ее называла, и признала Бориса за своего. Хотя лично я против животных в доме. Кругом клочья шерсти, лишние заботы, и кто-то все время вертится под ногами, выпрашивая еду или лакомство. Но раз уж решили…