Особенности национального сыска

Я впервые посмотрел более пристально на Катю и решил для себя, что, в общем, действительно странно то, что за ней ходят толпами. Внешне Катя не представляла собой что-либо выдающееся.

– Катенька, а вы не пытались поговорить о том же самом с вашим директором?

– Пыталась.

– Ну и что? – поинтересовался я.

– Он тоже...

– Что тоже?

– Он тоже пристает! – Катенька заплакала и обхватила лицо руками.

– Лаврухин пристает? – удивился я, вспомнив об устойчивых сексуальных отношениях, существовавших между ним и его секретаршей.

– Да, и еще как! Они никаких слов не понимают. Я сегодня одному лысому мужику, командированному с Алтая, аж по морде дала.

И тут неожиданно для себя я почувствовал симпатию к этой девушке. Она нравилась мне все больше и больше. Несмотря на то что черты ее лица правильными назвать было нельзя, она показалась мне удивительно миловидной. Кроме того, от нее исходил какой-то приятный, дурманящий запах, невероятным образом щекочущий сознание и сексуально возбуждающий.

Надо сказать, что после того как год назад погибла моя супруга, у меня практически не было женщин. И это чувство возникло у меня впервые с такой силой за это время. Я почувствовал, что желание овладеть Катей возрастало во мне с неимоверной силой, судорожно схватил бутылочку с джином и сделал большой глоток, который не слишком мне помог.

– Владимир Александрович, что же мне делать?

– Побрызгаться дихлофосом, – вполне искренне сказал я.

– Как вам не стыдно! – вскочила Катя с места. – Я к вам с самым сокровенным, а вы так бессовестно смеетесь надо мной!

– Простите меня, Катя, я сегодня в очень плохой форме, – почти как робот сказал я. – Давайте встретимся завтра, может быть, я что-нибудь придумаю.

– Спасибо, вы уже мне очень помогли! – саркастически прокричала Катя и выбежала из номера, хлопнув дверью.

– Твою мать! – вслух произнес я, оставшись наедине. – Только этого мне еще не хватало!

Я посидел в неподвижности еще минут десять, покончил наконец с джином и почувствовал, что слегка отошел от неожиданно нахлынувших на меня сексуальных эмоций, и попытался начать рассуждать здраво. Я убеждал себя, что Катя не в моем вкусе, что все это просто выдумки истосковавшегося по сексу спивающегося мужчины.

Я снова улегся на диван и вскрыл еще одну бутылочку джина с тоником. Мои мысли путались, перескакивая с горестей моей личной жизни к особенностям нынешнего моего расследования. Во время очередного из таких скачков я вспомнил, что уже несколько раз сегодня возвращался в мыслях к личности директора фармацевтической фирмы «Фатум» Ильи Лаврухина. Неожиданно для себя я принял решение немедленно посетить этого человека, до конца не осознавая, зачем мне это надо.

Я встал с дивана и вышел в коридор.

Пройдя несколько шагов, я очутился у дверей «Фатума», зашел в офис и увидел знакомую секретаршу.

– Добрый день, директор у себя?

– Он только что вышел, – сказала она, не отрываясь от монитора.

Я вышел в коридор и увидел Лаврухина, который шел к одной из служебных лестниц. Я устремился за ним, думая по пути, зачем ему пользоваться служебной лестницей. Уж не собрался ли наш любвеобильный фармацевт на очередную свиданку на чердак? И тут мне пришла в голову мысль, которая меня поразила: «А не является ли его визави моя недавняя собеседница, аптекарша Екатерина?» Весь наш диалог предстал передо мной в новом свете. Я почувствовал себя последним подонком. По всей вероятности, Екатерина пришла ко мне с просьбой о помощи перед свиданием с боссом, который, видимо, упорно склонял ее к развратным действиям. А я мало того что не внял просьбе бедной девушки, да еще и посмеялся над ней. Я прибавил шагу.

Добежав до служебной лестницы, я вышел на площадку и прислушался. Шума шагов на нижних лестничных маршах я не услышал. «Значит, он все-таки отправился на чердак!» – зло подумал я. Мигом проскочив два пролета, я обратил внимание на то, что дверь, ведущая на чердак, слегка приоткрыта, и, будучи настроен крайне решительно, с силой дернул дверь на себя. Видимо, оттого что я открыл ее стремительно, она почти не проскрипела.

Я переступил порог. Утеплителем на чердаке служил керамзитовый щебень, которым было усыпано все вокруг. Поэтому пройти по нему бесшумно было практически невозможно. Чердак был длинным и просторным. Среди гор старой мебели и многочисленных деревянных колонн, подпирающих крышу чердака, я разглядел мелькающую впереди фигуру Лаврухина в темном костюме. Перепутать его аккуратно постриженный затылок с каким-нибудь еще было невозможно. Неожиданно во мне проснулся инстинкт охотника. Я решил проследить его до «места преступления» и взять с поличным, а возможно, и с мордобоем.