Особенности национального сыска

Я вспомнил о старых подшивках журналов «Вокруг света» и «Эхо планеты», которые у меня хранились. Поднявшись к себе в квартиру и не скидывая ботинки, я прямиком направился в кладовку, достал старую картонную коробку, из которой веером рассыпались тараканы.

Я чертыхнулся и приготовился к упорному труду, предполагая листать подшивки до поздней ночи, разыскивая нужную мне информацию. Но однако в этот вечер удача улыбалась мне. В первой же стопке, еще не дойдя до середины, я обнаружил искомую статью, которую принялся внимательно изучать. «Черт, как я сразу не догадался, лопух! – в сердцах воскликнул я. – Конечно же, двадцать пятый кадр!»

Я набрал номер Дынина и объяснил ему ситуацию. Дынин, выслушав меня, заявил:

– Все понял. Все будет нормально, мы их сделаем!

После чего со словами «Ух, суки!» бросил трубку.

Я сделал еще несколько звонков и стал собираться. Подошел к телевизору и снял с него видеомагнитофон. Упаковав его в приготовленную сумку, я вышел из квартиры и поехал в отель. В холле было все так же пустынно. Арнольдович уже ушел домой, и на входе сидел охранник в пятнистой форме, читая какой-то очередной дешевый детектив. Меня он знал в лицо и не обратил особого внимания. Пройдя на второй этаж, я с радостью обнаружил, что Челобанов еще не ушел домой. Я постучал в дверь его кабинета.

– Открыто! – раздался оттуда пьяный голос.

Я вошел в кабинет и застал своего бедного заказчика в плачевном состоянии. Челобанов сидел в кресле у заветного столика, держа в руках бутылку мартини, как скипетр. Увидев меня, Челобанов сделал слабую попытку запулить в меня бутылкой, но, похоже, силы оставили его, и он просто облился мартини, выронив бутылку на пол. Я подошел к нему, поднял бутылку с пола и снова поставил ее на стол.

– Сергей Антонович, мне крайне необходимо с вами поговорить, – категорично заявил я. – Информация столь важна, что не терпит отлагательств. Поэтому вам срочно нужно привести себе в порядок.

– А я с педрилами не разговариваю! – по-женски обиженно произнес Челобанов.

– Вот-вот, и по этому поводу у меня есть что вам сообщить, – ответил ему я.

Наши пререкания продолжались еще минут пятнадцать-двадцать, но все же моя цель была достигнута. Еще через тридцать минут, умытый холодной водой и отпоенный минералкой, Санчо сидел у меня в номере.

– Вы видите?! – вскричал я и включил на видеомагнитофоне стоп-кадр. – Вы видите это?!

Еще находившийся под хмельком Челобанов трезвел на глазах.

– Боже, что это?

– Это так называемый двадцать пятый кадр. При обычном просмотре человеческий глаз не схватывает его. Но однако мозг человека считывает эту информацию и помнит ее. В Америке в семьдесят первом году был произведен опыт. По одному из крупнейших телеканалов двадцать пятым кадром был дан текст: «Ешьте жареную кукурузу!» На следующий день кукурузный бум охватил все Соединенные Штаты. Эффект был настолько поразителен, что подобное было запрещено даже законодательно. И к этому опыту потом уже не возвращались.

Челобанов еще раз всмотрелся в экран и прочитал вслух:

– Секс – дорога жизни. Секс – это универсальное лекарство.

– Обратите внимание, – сказал я. – Здесь всего семь слов. По рассказам психологов, цифра семь является для человеческого мозга своеобразным кодовым ключом. Одномоментно мозг не может запомнить больше семи предметов. Кроме того, каждое седьмое слово запоминается лучше, чем остальные.

– Боже, что же здесь у меня происходит?! – Челобанов был психологически разбит. – То есть вы хотите сказать, что люди, посмотрев этот фильм, начнут...

– Я хочу сказать, что у людей, посмотревших этот фильм, в мозгу откладываются эти фразы и впоследствии воспринимаются как идущие из глубины подсознания, как руководство к действию, как интуитивное решение. А когда аналогичные мысли не дают покоя вашему предполагаемому партнеру, ответной реакции долго ждать не приходится.

– Что же еще внушали эти мерзавцы?

– Я думаю, не так много. Дело в том, что смонтировать подобный видеофильм – достаточно серьезное дело. Думаю, такого оборудования, как здесь, для этого недостаточно. Полагаю, что они занимались этим где-то еще. Отсюда такой небогатый выбор фильмов, которые они показывали. То есть так называемых идеологических видеокассет у них не так много.

– Какой ужас! – Челобанов обхватил голову руками и закачался, сидя на диване, из стороны в сторону.