Поцелуй с дальним прицелом

– Да примерно час назад, перед тем как мне в джим-саль идти, – продолжала болтать проклятущая Анастази.

Нет, вот же свинство какое, а? Алёна была убеждена, что Анастази на сегодня свое отработала и свалила домой. Почему же она не предупредила, что всего через час вернется? Свинство, честное слово, другого слова не подберешь! И почему ее не угораздило задержаться в этом самом джим-сале, в спортзале, говоря по-русски, еще хотя бы на полчасика? А главное, почему у нее не отсох по пути на работу ее противненький язычок?!

– Баре – ваш шеф? – Никита повернулся к Алёне и уставился на нее с непроницаемым выражением. – Очень интересно… И давно вы к нему устроились? Не позавчера ли, после нашей встречи на Монтолон? А с какой целью? Неужели тоже для сбора информации к роману? Однако, я смотрю, ваша любознательность поистине безгранична.

То, что он знал Бертрана, было несомненно. И, конечно, связал все концы с концами. И обо всем догадался…

Ну, тут и круглый дурак догадался бы, а Никита Шершнев дураком отнюдь не был.

– Да, вы и в самом деле дамочка с фантазией, как характеризуете себя в одном из ваших романов, – проговорил Никита, подтверждая, что и впрямь познакомился с творчеством писательницы Алёны Дмитриевой. – Ну, что молчите, как убитая? Может быть, все-таки скажете что-нибудь в свою защиту? Или нечего?

– Да почему? – наконец-то смогла выдавить Алёна, изо всех сил убеждая себя, что Никита просто-напросто употребил расхожую идиому и ничего такого не имел в виду под словами как убитая. – Иду по Фобур-Монмартру, смотрю – табличка с вашей фамилией. Дай, думаю, зайду, еще раз поблагодарю хорошего человека. А когда узнала, что вас нет, я и ляпнула насчет блокнота – первое, что в голову пришло. Не пересказывать же вашей секретарше всю ту дурацкую историю, которая приключилась в сквере на Монтолон. А потом, мне до смерти захотелось хотя бы на минуточку заглянуть в ваш кабинет. Никогда не приходилось бывать в святая святых человека вашей профессии. Вы сами виноваты, что у меня разыгралось любопытство!

Надо надеяться, Никита не сочтет за намек эту дурацкую обмолвку: до смерти захотелось?..

– Стоп! – махнул рукой Шершнев, останавливая безудержный поток ее оправданий, и повернулся к секретарше: – Настя, она оставалась одна в кабинете хоть на минуточку?

Персиковые щеки ощутимо поблекли. У Алёны уже начался было очередной сердечный спазм, однако Настасья явно боялась Шершнева почти так же, как и она сама.

– Нет! – почти выкрикнула перепуганная красотка. – Нет! Зашла на минутку, огляделась – и…

Врала она никудышно: бегала глазами (вернее, линзами), нервно тискала руки… Поверит Шершнев? Не поверит? И если не поверит, что сделает? Обыщет Алёну? Ой-ой…

– Почему же вы не подошли к телефону, Настя? – внезапно рявкнул Никита. – Я же настрого приказывал вам принимать все звонки! Сколько раз можно говорить о том же самом?!

– Как это не подошла?! – возмутилась Анастази. – Подошла, но там перепутали номер. Нужен был офис какого-то мсье Ламартина… – И она осеклась, поняв, что попалась на самую нехитрую удочку, какую только можно вообразить.

– Чей офис? Ламартина? Любопытно! – Никита слегка усмехнулся, глаза блеснули, и Алёна ощутила, что ее почти смертельный ужас отступает перед поразительным обаянием этого человека. Она вдруг ощутила себя приговоренной к смерти, в последнюю минуту перед казнью получившей помилование. Может, и впрямь обойдется, а?..

– А с чего вы взяли, что кто-то звонил? – вызывающе спросила Анастази, которую, несмотря на ее молодость, жизнь уже успела научить, что лучший способ обороны – наступление.

– Настенька, вы случайно не читали стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Глупой красавице»? – ласково спросил Никита. – Вижу, что нет… С того я это взял, что на вашем телефоне стоит определитель номера. Придя, я проверил звонки. Номер, с которого сюда звонили в три часа три минуты, мне хорошо известен. Он принадлежит некоему мэтру Баре.

– Ее шефу, значит? – с поразительной догадливостью установила Анастази. – А почему же он говорил, что ему нужен Ламартин? Я ж сообщила, что это офис мсье Шершнефф! А он все никак не мог поверить, выспрашивал у меня телефон этого Ламартина!

– И долго вы переговаривались? – спросил Никита.

– Да нет, минут пять, не больше, – энергично трясла головой Анастази.

«Может, она своего шефа тоже шантажирует, как его бабушка шантажировала дедушку? – с внезапно проснувшимся интересом задумалась вдруг Алёна. – Поэтому он ее при себе и держит? Это ведь не секретарша, это тротиловый эквивалент какой-то! Тротиловый эквивалент дурости».