Поцелуй с дальним прицелом

– А вы в каком направлении бегаете? – спросил Фримус. – Здесь ведь много дорог.

– Да куда указатель с утра подскажет, туда и бегу. Во Фресне была, в Анно, в Арджентое, до Нуайера добегбла. Завтра попробую дорогу на Тоннер.

– Mon Dieu! – искренне ужаснулся Жильбер. – Да ведь это семнадцать километров только в одну сторону! К тому же там такие спуски и подъемы!

– Нет, конечно, все семнадцать километров я не осилю, – призналась Алёна. – Ну, пробегу, сколько смогу за час, а потом обратно поверну.

– В этом смысле велосипед, конечно, удобнее, – сказал Фримус. – Я гоняю каждое утро, привез сюда свой любимый «Хронос», но, к сожалению, наши маршруты не совпадали. Так, говорите, завтра ваш путь ляжет на Тоннер? Ну что ж, если встретимся в пути и вы устанете, то подвезу…

– У вас «Хронос»? – послышался веселый юношеский голос, и Алёна увидела того самого мальчишку в джинсах, который успешно соблазнял ангелоподобную красотку.

Красотка тоже была здесь – что характерно, вблизи ее фарфоровая прелесть казалась еще более совершенной и обворожительной. Тут же топтался угрюмый рыжий в своих безумных бермудах.

– У меня тоже «Хронос»! – сообщил юный победитель жизни. – Классная машина, да?

– Я бы сказал, «Хронос» для велосипедиста то же, что «Харлей Дэвидсон» для мотоциклиста, – серьезно ответил Фримус, обмахиваясь шляпой. – Такое же ощущение полета, легкость управления…

Очаровашка радостно кивал, видимо польщенный, что взрослый мужчина ведет с ним такой обстоятельный разговор на равных, а не отправляет, к примеру, поиграть в песочек.

– У Доминика «Шербур», – сообщила фарфоровая соблазнительница медовым голоском, и рыжий стал весь красный.

Ага, значит, его зовут Доминик. И, судя по реакции, «Шербур» – не слишком-то престижный велу.^[22]

– Ну, это полный отстой, – пренебрежительно махнул рукой очаровашка. – На нем только по ровной дороге ездить, а чуть спуск покруче, у него тормоза летят. Ходить с разбитыми коленками или расквашенным носом – нет, это не для меня.

И он задрал свой точеный нос, которым явственно гордился.

Ну что ж, гордиться-таки было чем!

– Да, «Шербур» марка известная, но несколько… консервативная, скажем так, – согласился Фримус. – Когда я был еще молод и проживал в здешних благословенных местах, у меня тоже был «Шербур». Но я с ним распростился при первой же возможности. И скорость не та, и выносливость, и дизайн… Завел себе для начала «Эгльон» – и этим немедленно завоевал сердце первой красавицы нашей школы. Кстати, я учился в той же средней школе в Нуайере, в какой, наверное, учитесь вы, – добавил он.

– В средней школе в Нуайере учится только Доминик, – с видом невероятного превосходства сообщил красавчик, окончательно уничтожая рыжего аборигена. – Женевьева из Дижона, а я так вообще из Парижа.

– А вы откуда, мсье? – промурлыкала восхитительная юная Женевьева и обратила на Фримуса убийственный взор своих лазоревых глазенок. Все это время она бросала оценивающие взгляды в сторону Алёны, разглядывая ее платье, ее серьги в виде позолоченных раковин (сногсшибательные, невероятные серьги, им немедленно начинали завидовать все женщины, которые их видели!), ее босоножки, ноги, исподтишка заглядывая в упомянутое декольте, словно пыталась узреть марку бюстгальтера (если кому интересно, это была «Fellina»), а теперь, насмотревшись, решила, что пора уничтожить соперницу (эта крошка явно была из тех, кто видит соперницу в каждой женщине), мимоходом разбив еще одно сердце – ее обаятельного собеседника.

Однако не тут-то было.

– Сейчас из Лондона, – холодно ответил Фримус и, не удостоив куколку даже взглядом, повернулся к Алёне: – А что это мы стоим? Вечеринка продолжается, вот и танцы начались. Вы танцуете, мадам?

И только сейчас Алёна поняла, почему так странно, так неспокойно бьется ее сердце: из открытого окна мэрии неслась громкая музыка, и это было не что иное, как румба «Amado mio», которую она раз сто танцевала с Игорем.

Это к вопросу о совпадениях…

Не сказать, что Алёна была такой уж замечательной танцоркой, с ее-то полным отсутствием так называемой двигательной памяти, однако обожаемый мальчишка, который был, как это ни странно, отличным, прирожденным педагогом, кое-чему ее все-таки научил. И сейчас она легко, радостно «повелась» вслед за Фримусом, который сунул свою шляпу Жильберу и свободно вывел Алёну на хип-твист, потом на веер-аллеману (ну, это детский лепет) с «хлыстами» (а вот это уже довольно высокий пилотаж), провел под рукой, ну а затем Алёна, у которой уже прошло первое изумление и включились рефлексы, изобразила сложный выход из «клюшки» с двумя спиральными поворотами и обходом вокруг партнера, который оказался тоже не промах, мигом понял, что надо делать, и не просто топтался в основном шаге, но изобразил очень выразительную «кукарачу».

---

22 Вело (разговорн.) – от велосипед (фр.).