Поцелуй с дальним прицелом

Вообще русские манекены были известны своими манерами и сдержанностью – что дома, что на работе. Не то что француженки! Мне рассказывала наша девушка, Ольга Кампанари, которая одна из немногих русских получила работу dame receveuse в одном из maison de couture, где русских манекенов не было… Кстати сказать, очень многие мечтали сделаться dame receveuse! Эта работа считалась классом выше, чем работа манекена. Dame receveuse должна была знать языки, принимать иностранок (в основном американок, их в то время в Париже было несчитано!) и сопровождать их по отделам магазина в качестве переводчицы. Ну так вот, Ольга говорила мне, что французские девушки ведут себя до того «непринужденно», даже перед покупательницами стыдно. Новые модели показывали с неподвижными, кукольными личиками, словно демонстрируя свое презрение к туго набитым заокеанским кошелькам, а потом, в задних комнатах мезона, сбросив эти модели, спешили вознаградить себя за это вынужденное безмолвие и каменное спокойствие. Полураздетые девицы катались друг на друге верхом, порою дрались или в самых отборных выражениях сводили счеты, не замечая, что какая-нибудь пожилая американка, приоткрыв дверь, смотрит на них через лорнет совершенно так, как она смотрела бы на клетку с обезьянами, а потом говорит сопровождающей ее Ольге Кампанари: «Oh, how funny!^[23]» Ну, наверное, будешь funny, если ты не высокородная русская княжна, не дочь генерала, не смолянка… Наши девушки просто не могли себе позволить выглядеть подобным образом. Нам случалось даже нашего патрона поставить на место и показать ему, что такое чувство собственного достоинства!

Как-то раз мы выехали для показа новых моделей Пуаре в Берлин. Дефиле намечено было провести в театре «Die Comedie». Патрон в то время был увлечен своей новой идеей: простота кроя при вызывающем рисунке ткани. Он просто помешался на геометрическом орнаменте, и нарочно для этой поездки была создана коллекция пальто в ярко-зеленую и ярко-желтую полоску. В этих пальто мы и поехали в Берлин, привлекая к себе общее внимание что на вокзалах, что в поезде, а дамы-попутчицы смотрели на нас с нескрываемой завистью и, чувствуется, с трудом скрывали желание померить эти прелестные, хотя и несколько вызывающие пальтишки. Ведь в то время кутюрье ведущих мезонов создавали модели вовсе не для того, чтобы девицы с отчужденным выражением лиц прошлись в них по подиуму туда-сюда, вызвали сдавленные вздохи публики – и еще поди пойми, задыхается она от восторга или давится от смеха! – а потом эти вещи пылились бы на складах, потому что ни одна женщина, будучи в здравом уме, не наденет на себя эти сооружения из тканей, кож и меха. В то время кутюрье знали, что после дефиле та или иная модель будет выпускаться для продажи, потому наши попутчицы мысленно и примеряли эти пальто на себя.

На Берлин я смотрела снисходительно и свысока, совершенно не понимая, чем он меня так привлекал когда-то. Теперь я стала уже совершенно парижанкой и влюбилась в этот город. Разве что на Москву или Петербург я согласилась бы променять Париж, да и то если бы это были прежняя Москва и прежний Петербург. Ну да, мы тогда, в начале 20-х годов, еще как-то верили в возможность возвращения всего нашего прежнего – незабытого, незабываемого, любимого… Я и теперь верю в это: в смысле, верю, что вернусь именно в тот мир после смерти, ибо только так, по моим представлениям, может выглядеть рай. Не исключено, конечно, что я попаду в ад… хотя за что?

А впрочем, насколько понимаю, я очень скоро узнаю, куда именно попаду. Смерть моя уже не за горами, а потому надо перестать отвлекаться на всякие глупые размышления, чтобы успеть записать все, что хочется, и даже нужно записать. Кому нужно? Ну мало ли… Вдруг кто-то да прочтет. Вдруг мои записки помогут кому-нибудь иначе взглянуть на жизнь, откроют глаза на некоторые тайны, разгадку которых знают очень немногие, может быть, вообще я одна?..

Итак, я продолжаю.

Берлин, повторяю, не произвел на меня совершенно никакого впечатления. Да я его толком и не видела, потому что, едва мы поселились в отеле, к нам прибыл распорядитель предстоящего дефиле и устроил ужасный скандал: оказывается, надев на нас для поездки те пальто, которые следовало выставить для обозрения публики только на подиуме, Пуаре сорвал контракт! А значит, устроители дефиле не намерены платить за наш проезд, за проживание и вообще не намерены давать Пуаре его гонорар.

Обе стороны в этом вопросе были, конечно, хороши на загляденье, показали себя во всей красе, однако наш патрон все же попытался перещеголять тех, кого называл скупыми лавочниками: он не хотел тратить на оплату счета в отеле свои деньги и предложил нам, манекенам, тихонько собрать свои чемоданчики и поодиночке, тайно покинуть отель – выйти черным ходом и добраться до вокзала городским автобусом, чтобы не расходоваться на такси.

---

23 О, как забавно! (англ.)