По прозвищу Китаец

– Я подумаю над вашим предложением, – сказал Китаец.

– Я дам вам за них полмиллиона рублей, – Борисоглебский достал из ящичка позолоченные щипчики, отрезал кончик сигары и, вставив ее в рот, вопросительно посмотрел на Танина.

– Интересное предложение, – Китаец сделал вид, что очень заинтересован, – я обдумаю его.

– Да что здесь думать… – Борисоглебский долго сосал сигару, поднеся к кончику пламя зажигалки. – Предложение выгодное. Сейчас вы должны думать не о данном слове, а о своей выгоде. Если вам предлагают больше за одну и ту же работу, только дурак будет размышлять.

Наконец он прикурил и, распространяя аромат по всему кабинету, снова начал дымить. Он поднялся и принялся ходить из угла в угол. Казалось, он совсем забыл о том, что у него в кабинете сидит человек, которого он пригласил.

Китаец докурил сигарету, бросил ее в пепельницу и направился к выходу.

– Так мы договорились? – раздался сзади голос Борисоглебского.

– Я думаю – да, – кивнул Китаец.

– Виктор, – рявкнул Семен Аркадьевич.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился парень в дубленке.

«Что, он ее никогда не снимает, что ли?» – подумал Танин, глядя на него.

– Отвези Владимира Алексеевича домой.

Виктор кивнул и отошел в сторону, пропуская Китайца.

* * *

Танин открыл глаза. Висевшие на противоположной стене часы показывали половину восьмого. Он потянулся. Не вылезая из кровати, сделал несколько йоговских упражнений, прошел в ванную. Принял контрастный душ, побрился и принялся готовить завтрак. Было обычное субботнее утро. За ночь основательно подморозило. Окрестное пространство, которое Китаец, вяло перемешивая рагу, видел из окна, яснело льдистой белизной. Ветви деревьев изнемогали под толстым слоем намерзшего снега. Сказочная атмосфера этого утра подействовала на Китайца завораживающе. Но он быстро согнал с себя белую пелену задумчивой мечтательности, и только едва заметная улыбка на его красиво очерченных губах выдавала его настроение.

Позавтракав, он заглянул в «Древнюю китайскую поэзию», нашел стихи Цюй Юаня и принялся смаковать полные безутешной тоски строки. Потом поймал себя на мысли, что подобное занятие ничем не лучше вялого перемешивания рагу. Стихи Юаня, как и заснеженный пейзаж, словно впервые открывшийся ему сегодня за окном, расслабляли и сладко печалили его.

Китаец нашарил рукой телефон, по-прежнему стоявший на полу рядом с тахтой, достал с полки записную книжку и, водрузив себе аппарат на грудь, пробежал пальцами по клавишам. Несколько длинных гудков.

– Алло, – услышал он бодрый звонкий голосок Елены Прекрасной.

– Доброе утро, Леночка.

– Кто это?

– Танин, – просто ответил Китаец, – ты уже успела меня забыть?

– Нет, но… – запинаясь от волнения, произнесла Ковалева.

– Прости за ранний звонок. Честно говоря, не ожидал, что ты снимешь трубку.

– А кто ее должен снимать? – засмеялась Елена.

– Ну, родители. Или хотя бы домработница, например. Такая у вас имеется? – шутливым тоном произнес Танин.

– Папа еще спит. А мама поехала по делам.

– А как бы мне с твоей мамой поговорить… – максимально мягким голосом сказал Китаец.

– С мамой? – озадаченно повторила Елена.

– Да. С Евгенией Елизаровной, – уточнил Китаец.

– Не понимаю, – Китаец различил в голосе Елены настороженно-неодобрительные нотки.

– Мне нужно поговорить с твоей мамой. Это очень важно. Ты ведь знаешь, кто я? – терпеливо повторил Китаец.

– Знаю, – голос Лены стал неуверенным, – но какое отношение ко всему этому имеет…

Повисла пауза.

– Послушай, Лена. Мне нужна твоя помощь, – доверительно произнес Китаец, – сегодня суббота, я точно не знаю, будет ли Евгения Елизаровна на работе…

– Нет, не будет. У нас сегодня прием. Будут важные лица…

– Прекрасно, – повеселел Китаец, – а что, если ты пригласишь и меня? – смело предложил он, чувствуя себя последним наглецом.

– Приглашаю не я… Да и в качестве кого? – Голос в трубке явно кокетничал, и Китаец решил воспользоваться этим.

– В качестве своего, как это сейчас говорят, бойфренда. Правда, для мальчика я уже устарел… – с шутливой иронией добавил он.

– Но ведь это неправда, – озадаченность Лениного голоса не могла скрыть кокетливого намека, – вы… ты же не мой…

– Ну давай предположим, – мягко возразил Китаец, – давай поиграем. И потом, почему бы нам не познакомиться поближе? Краснеть за меня тебе не придется. Обещаю.