Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2. К-Я

– Что ж, – говорю себе. – Если это действительно пророчество – не так уж плохо. Буду наслаждаться своими делами. Во всяком разе, попробую.

– Ты меня звал? – Из кухни высовывается Веня.

– Нет. Просто всякий уважающий себя шизофреник обязан время от времени обсуждать с собой, любимым, текущие проблемы. Стараюсь соблюдать правила игры.

– А, – понимающе кивает он. – Ты как, собрался? Потому что можно бы и отчаливать помаленьку.

– Считай, что собрался… Барахла куча, и это мне не нравится. Такси, что ли, по телефону заказать?

– Такси ему… Ишь, барин! А «Ниву» свою я на фига тебе сбагрил? Правильно, чтобы ты меня катал, когда я в похмелье… Вон она у мусорного бака стоит – сладкая парочка!

– Значит, у меня еще и машина есть, – радуюсь. – Повезло с кармой. А ведь мог бы и прокаженным сиротой в средневековом Китае родиться… Думаешь, я помню, как приводить ее в движение?

– Практически уверен, что да. Это же память тела, а не башки твоей дырявой.

– Ладно, попробую, – обещаю без особого энтузиазма. – Мне бы еще ключи от нее найти…

Ключи от машины обнаруживаются в кармане старой джинсовой куртки, которая мирно дремлет на вешалке в коридоре. Зато ключей от квартиры нет нигде. Я нарочно перерыл все щели, вплоть до холодильника, еще раз перетряхнул карманы упакованных уже вещей – пустой номер! Невелика беда, конечно: дверь можно просто захлопнуть. Но мне происходящее показалось своего рода знаком, предзнаменованием, если угодно, эпиграфом ко всему, что со мною случилось.

29. Нум

Нум – демиург, находящийся в отдалении от созданного им мира.

– У тебя нет ключей от собственного дома, приятель, да и дома-то, кажется, тоже больше нет, – говорю своему зеркальному отражению, небритому, но бодрому и вполне готовому начать новую жизнь, не слишком сокрушаясь о былом. – Это, вероятно, и есть условие задачи, в финале которой пешеход, вышедший из пункта А, сможет воочию убедиться в том, что сей пункт А действительно существует. Если же нет…

Окончание фразы предпочитаю проглотить вместе с горькой слюной, скопившейся под болтливым моим языком.

30. Нфанва

Сначала Нфанва населил землю духами и чудовищами.

Что касается «памяти тела» – тут Веня был абсолютно прав. Я и сакральный смысл дорожных знаков как-то инстинктивно угадывал. Зато куда следует ехать, не имел ни малейшего представления, даже из собственного двора без руководящих указаний не выбрался бы, пожалуй.

– Начинаю думать, что тебя действительно подменили, – смеется мой спутник. – Прежде ты просто бесился, когда кто-нибудь начинал квакать под руку: здесь налево, там направо… Даже – заметь! – если впервые ехал этой дорогой, а рядом сидел выдающийся знаток местных подворотен.

– Ну, значит, дурак был, – отзываюсь флегматично. – Элементарных вещей не понимал. Великая удача следовать незнакомым маршрутом с опытным проводником. Всегда бы так!

Через час поездка успешно завершилась во дворе старинного трехэтажного дома где-то в центре Москвы. Местная топография была для меня теперь тайной наукой: ничего я не смыслил в хитросплетениях московских перекрестков, да и сами названия улиц пленяли воображение новизной звучания.

– Ничего не узнаешь, да? – сочувственно спросил Веня, помогая мне разместить багаж в небольшой квадратной комнате с белыми стенами и расчерченным на мелкие разноцветные многоугольники потолком. – А ведь сколько раз ночевать оставался…

– Ничего не узнаю, ничего не вспоминаю и ничего не понимаю, – жизнерадостно отозвался я. – И уже начинаю смиряться с таким положением вещей. Могло быть и хуже. Например, если бы ты мне вчера не позвонил.

– Ну, ты всегда был везучий, – отмахивается он. – Кстати о твоем везении. Погоди-ка…

Уходит куда-то, через минуту возвращается с небольшим свертком. Сует его мне.

– Что это?

– Сам посмотри. Твое ценное имущество. Надеюсь, не бомба. Когда ты вернулся из Германии летом девяносто пятого, всучил мне этот пакет и попросил подержать его у себя.

– Без комментариев?!

– Почти. Это был очень странный разговор. Ты ничего не объяснил, только заверил меня, что там нет ничего криминального, и сказал, что я должен отдать тебе сие сокровище, если увижу, что твои дела идут совсем плохо. По-моему, сейчас вполне такой момент. Не в гроб же тебе его класть…

– Не в гроб, – повторяю машинально.