Готовься к войне

Банкир молча исполнил.

— Ты чего такой мрачный?

— Мне тут надоело.

— Между прочим, твой Жаров меня за попу ущипнул!

— Это он может.

— Тут классно!

— Я рад за тебя.

— Проводи меня в туалет.

Они дошли до дома. Уборная опять была занята, на этот раз там кто-то громогласно блевал. Знаев улыбнулся рыжей — мол, придется подождать, — вдруг ощутил спиной взгляд. Обернулся. На верхних ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, сидел абсолютно пьяный, а потому очень серьезный, хозяин вечера — меланхолически жевал сигару, манил банкира пальцем.

— Зайди, — сказал он, с усилием встал, повернулся и отомкнул дверь, попав ключом с четвертой попытки.

Наверху царила тишина. Знаев с удовольствием расслабился. Сели в кресла.

— Хорошая у тебя девчонка, — сказал Жаров, отдуваясь.

— Других не держим.

— Может, поделишься?

Банкир подумал и сказал:

— Не говори мне больше такого никогда, Герман.

— Ладно, — мгновенно ответил альфа-самец.

— Ты меня за этим позвал?

— Нет. Не за этим. Ты видел Марка?

— Не видел.

— Он приехал час назад. Велел передать тебе, что тобой заинтересовались.

Знаев взмахом ладони отодвинул от лица табачный дым.

— Кто?

— Милиция. Управление по борьбе с экономическими преступлениями.

— С какой стати?

— Неизвестно. Но настроены серьезно. Это даже не заказ, Знайка. Похоже на то, что ты их обидел.

— Я? Обидел ментов? Каким образом?

— Тебе лучше знать.

— Это бред, — уверенно произнес банкир. Он не сильно испугался. — У меня чистая лавка. Никакого левака и криминала. Налоги, белая зарплата — все, как положено. Я поговорю с Марком. И я сам выйду на людей из УБЭПа. Спрошу в лоб, прямо, что им нужно.

— Да, это будет правильно. Только не ищи Марка сейчас. Суббота, десятый час вечера — не дергай человека. Он в каминном зале лежит. Обкуренный. Поговоришь завтра.

Знаев кивнул.

— А рыжая твоя — приятная девочка. Я тебе завидую, Знайка.

— Иди к черту.

— Сам иди, — обиделся Жаров. — Это мой дом.

— Тогда я пошел. Спасибо тебе.

— Всегда к твоим услугам, брат, — пьяно проскрежетал электроторговец. — Я всегда рядом. Сегодня ночью, когда ты залезешь под одеяло к своей Алисе, я буду мысленно с тобой.

Банкир не любил слишком грубых шуток на сексуальные темы — он молча покачал головой и вышел.

Внизу по-прежнему царил разгул, но чуткий Знаев уловил некоторую неловкость, едва заметное напряжение атмосферы. Скользнули чьи-то взгляды. Кто-то торопливо склонился к уху соседа. Какой-то незнакомый сопляк с тщательно взращенной бородкой сально подмигнул и указал взглядом на полуоткрытую дверь туалета.

Знаев осторожно заглянул. Очень серьезная, очень аккуратно причесанная, с очень красным лицом Алиса подкрашивала губы. Ее рука крупно дрожала.

— Я искала тебя, — спокойно сказала она.

— Что случилось?

— Я подралась. С подружкой твоего Жарова.

— С Анжелой?

— Ее зовут Анжела?

— Да.

— Значит, с ней.

— И где она?

— Откуда мне знать? Получила по морде и убежала. Но ты не волнуйся. Я не виновата. Эта кобыла начала первая. Ей показалось, что я на что-то претендую. Или на кого-то.

— С тобой все в порядке?

— Со мной — да. А у этой дуры, похоже, будет синяк.

— Ага, — сказал Знаев. — Давай-ка сбежим отсюда. Прямо сейчас. Исчезнем по-английски…

— Я готова.

Они прошли через дом к главному входу. Банкир еще не решил, забавляться ему или тревожиться, — рыжая же шествовала, как королева, гордо подняв подбородок.

Выруливая со стоянки, едва не задевая чьи-то ярких расцветок болиды, Знаев испытал большое облегчение и даже некоторую благодарность к подруге, очень вовремя устроившей маленькое происшествие, ставшее поводом для своевременного бегства. Судьба Анжелы банкира не беспокоила, таких Анжел рядом с мачо Жаровым перебывало — сотни; ничего ей не сделается, Анжеле. Анжелы, даже самые сексапильные, глазастые и грудастые, должны знать свое место и не переходить известных границ: не портить серьезным мужчинам отдых, не трепать нервы, не мешать, не устраивать истерик, — одним словом, никогда, никогда, никогда не требовать к себе повышенного внимания.

— Ты не слишком сильно ей попала? — деловито спросил банкир.

— А мне плевать, — бесцеремонно сказала рыжая. — Пусть не лезет.