Готовься к войне

— Не злись, — попросила Алиса.

— Он сильно рискует, этот Вова Резинкин, — продолжал Знаев, комкая салфетку. — Он никто, и звать его никак. Завтра я позвоню знакомым ребятам, они профессиональные рейдеры, с опытом… Дам им наколку на Вову Резинкина. Подробную. Да еще и профинансирую, через третьих лиц. Они парни суровые, они отберут у него его дом в три месяца, на законных основаниях, пятьдесят штук отступных сунут и вытолкают в шею. И это будет очень правильно! По-божески! По-человечески. Украсть и пропить — вот его судьба. Его место не в кабаке дорогом, а в Потьме, в бараке для ссученных. Эта паскуда за все годы на баночку краски не потратилась, чтоб подновить фасад собственного здания! Бездельники, жлобы, дураки, неэффективные люди, любители халявы — все эти медленные должны валить отсюда подальше, в степи, в тундру, в экономически отсталые регионы. Пусть там сидят при свечах и водку жрут, а не путаются тут под ногами… Я с девяностого года по лезвию хожу, я годами света белого не видел — и что, все это теперь только для того, чтобы кормить Вову Резинкина?

— Перестань.

Знаев выдохнул.

— Хорошо. Извини. Будешь еще что-нибудь? Десерт, кофе?…

Вечер, однако, продолжал катиться в тартарары. Едва банкир заставил себя перестать думать про Шуйского-Резинкина, как на связь вышел другой важный, но несимпатичный субъект.

— Ты меня искал?

— Искал, — железным голосом ответил Знаев.

— А я — тебя.

Голос Солодюка был странный. Старый приятель неумело маскировал враждебность елейностью.

— Чего меня искать? Я или на работе, или дома. Говори, чего хотел.

— Ты много лет продавал мне наличные, — стал с ходу пенять Солодюк. — И вдруг взял — и перестал. Так не делают.

— Еще и не так делают.

— Я готов предложить тебе хорошую цену. Шесть процентов. Даже шесть с половиной.

— Ничего не будет, — лаконично ответил банкир. — Ни за шесть, ни за шесть с половиной. Лавочка закрыта.

— Подумай, Сергей Витальевич.

— Когда ты вернешь долг?

— Давай так: я верну долг, и работаем дальше.

— Долг ты мне вернешь по-любому. Но работать мы с тобой не будем.

— Но мы же работали! Десять лет! Плечом к плечу! А теперь, значит, возьмем и разбежимся?

— Да.

— Ты, Сергей Витальевич, полжизни продавал наличные. С девяносто третьего года. И продолжаешь продавать, я уверен. Все продают, и ты продаешь. С заднего крылечка. Что, не так?

— Нет, не так.

— Врешь ты, Знайка. Старому боевому товарищу — врешь. Ты просто не хочешь со мной сотрудничать.

Банкир опять стал выходить из себя. Он не любил подобных бесед. Кому какое дело, чем он занимался в тот или иной отрезок жизни?

— Слушай сюда, — спокойно сказал он. — Если ты еще раз поднимешь эту тему, да еще по телефону, — ты больше никогда до меня не дозвонишься, понял?

— А что я не так сказал?

— Верни мне долг.

— Продай мне нал.

— Пошел к черту. Никакого тебе нала. Ни копейки. А деньги чтоб завтра были.

— Будут. С процентами. Ты ж мне давал под проценты?

— Хочешь принести еще и проценты — приноси. Не принесешь — я не обижусь. Все, пока. Я занят.

Знаев швырнул телефон на стол.

— Поехали отсюда.

— Куда? — спросила рыжая.

— Ко мне.

— Нет, — мирно, но твердо ответила Алиса. — Мы поедем домой, но не к тебе. Ко мне. Отвези меня. Я у тебя загостилась. Я хочу домой. Мне пора.

Пережитый банкиром испуг был очень велик.

— Как «пора»?! — вскричал он, обильно потея. — Куда «пора»?

Мокрогубый и шикарно одетый — он сидел за два столика от банкира — опять стал громогласно живописать подробности очередной взятки. Деньги он называл «ресурсы».

— А ресурсы есть у тебя? — кричал он. — Там только с ресурсами подходить надо! И строго через меня! Сначала ресурсы, потом разговоры! Ресурсы на стол — и они все подпишут! Двадцать процентов от суммы тендерной заявки!

— Завтра понедельник, — заметила Алиса. — Мне надо на работу. И тебе тоже.

Знаев почувствовал, что дрожит.

— Какая работа? При чем тут работа? Ты что, решила меня бросить? Оставить одного?

— Мы увидимся завтра. Вечером.

— Я не выдержу до завтра! Я твой начальник — я даю тебе отпуск! С завтрашнего дня! Оплачиваемый! Три недели хватит?

— Прекрати. На тебя смотрят.

Банкир распрямил спину.

— Кто? Этот мудак, который только что наболтал на весь кабак на десять лет строгого режима? Алиса, не уходи сегодня. Пожалуйста.