Семь цветов страсти

Рассмотрев еще от таможенного отделения толпу встречающих, притиснувшихся к толстому стеклу, я заметила сразу нескольких мужчин, вполне могущих сойти за Майкла. Темные костюмы, галстуки, жеваные лица, ощущение зажатости и мрачной тоски.

Но, оказавшись в узком проходе между шеренгами, я поняла, что ошиблась: мои кандидаты скользнули по незнакомке весьма заинтересованным, но чужим взглядом. «Возьму такси и попытаюсь разыскать господина Артемьева по телефону, самой мне со здешними кладбищами не справиться», — решила я.

— Ну куда ты летишь! С таким багажом могут совладать только парижские тяжеловесы! — Майкл схватил меня одной рукой за локоть, придерживая другой тяжелую тележку с чемоданом и сумкой. — Что ты там везешь?

— Колбасу, крекеры и шпроты, — ответила я. — На пять дней.

Я секунду колебалась, уж не расцеловаться ли нам по-родственному? Боже, как он мне понравился — замявшийся в нерешительности и вдруг чмокнувший кузину в ухо. Мне показалось, что я знаю все его жесты и эту робость, сменяющуюся нарочитой напористостью. Будто мы знакомы давным-давно и не виделись целый год.

— Прошел ровно месяц, Дикси. Смотри, я даже не загнал на барахолке твой пуловер и специально надел, чтобы ты меня узнала издали.

— Я по привычке высматривала черный костюм. Но и в нем бы с трудом узнала тебя. Ты очень изменился, Микки.

Я только сейчас заметила, что у господина Артемьева невероятные губы — изысканно-изогнутого, аристократического рисунка, с капризной насмешкой, притаившейся в чуть приподнятых уголках. Губы Аполлона, изваянного Праксителем.

— Загорел на даче. У нас необыкновенно солнечное лето. Первое за последние три года. — Он повел шеей в строго застегнутом воротничке голубой рубашки.

— И оброс. Смешные завитки, как у пуделя. А цвет ирландского сеттера.

— Ты устроилась в жюри собачьих конкурсов? Туда любят приглашать кинозвезд… А это мой «кадиллак»!

Мы остановились у припаркованной на стоянке машины, способной украсить любую автомобильную свалку. Белая краска рябила коричневыми лишаями, одно крыло почему-то было черным, от левой фары свисали разноцветные проводки.

— Извини, я так старался успеть починить свой «москвич» и, главное, покрасить! Две недели на даче провозился — шпаклевал, заменил крыло… В общем, уже совсем успевал — а здесь срочная работа… Хотел кое-что подправить ночью — и уснул! Представляешь, в восемь вечера, сном праведника.

Я села рядом с Майклом, с любопытством оглядывая прикрытые старым гобеленом сиденья и справку с крупными цифрами 1994, приклеенную к ветровому стеклу.

— Это тебе из собственного сада. Камелии. — Майкл достал с заднего сиденья и бросил мне на колени букетик полевых цветов.

Я погрузила лицо в поникшие, нежные пестро-мелкие соцветия, слабо пахнущие медом.

— Спасибо. Очень редкий сорт.

Рука Майкла привычно засуетилась вокруг приборной доски, откручивая какие-то гайки, и наконец включила зажигание. Автомобиль задрожал, ворча и кашляя.

— Старичку двенадцать лет. Чудо, что еще держится при таком хозяине.

— Не думала, что ты любитель автомобильного хлама.

— Да я и сам не знал, пока не увлекся. Вот весь мой долг в соответствующей валюте. — Он протянул конверт.

— Обижаешь. — Я оттолкнула деньги и отвернулась к окну.

— Давай не будем больше об этом. — Майкл сунул конверт в цветы, и мы тронулись.

— Каковы наши дела? — официальным тоном осведомилась я, пряча деньги в сумочку.

— Отчитываюсь. Могилу нашел, с директрисой кладбища договорился. Ждут завтра.

— Сегодня. Ведь еще весь день впереди.

— А визит на Красную площадь, в Пушкинский музей?

— Вначале дела. Я получила все необходимые документы, доказывающие мое родство с баронессой.

— У меня немного сложнее. Знаешь, наши архивы относятся к объектам государственной важности. А в моей биографии не все чисто.

— Как это?

— Длинная история.

— Для беседы у камина?

— Или для вечера на даче. Слушай, излагаю разработанную мной программу визита дорогой гостьи. У нас впереди почти пять дней. Сашка сдает экзамены, он живет с Натальей дома. Но вчера по случаю уик-энда и с целью подготовки «усадьбы» к приему гостьи все уехали на дачу. Ты можешь жить у меня в Беляево.

— Коллегия Зипуша забронировала мне номер в «Доме туриста». Это не очень плохо?