Семь цветов страсти

Вторую годовщину свадьбы супруги отмечали в доме на Лазурном берегу, cобрав множество гостей. Впервые за все время замужества Дикси, избегавшая прежних знакомств, пригласила своих давних друзей, преимущественно именитых и состоявших некогда в ее любовниках. Гостям было выделено целое крыло виллы и предлагался комфортабельный отдых. Но приехать смогли немногие. Алана Дикси не звала, а Чак Куин даже не ответил на приглашение. Дикси ждала его до последнего, чувствуя, что вот-вот ворвется на празднество прямо с дороги запыленный, очаровательный в своей простодушной бесцеремонности Чакки.

Накрытые в саду столы блистали изысканной сервировкой, на специально сооруженной маленькой эстраде играл оркестр, в подсвеченном изнутри бассейне бурлили пенистые струи. Провернувший накануне удачную финансовую операцию, Эжен был в ударе, Дикси, с трудом скрывая напряжение, прислушивалась к автомобильным гудкам и отдаленным голосам у гаражей.

Супруги представляли собой достойную пару, поддерживая непринужденный тон в разномастной компании гостей. После торжественной части с произнесением поздравительных речей все разбились на отдельные группы, связанные лишь снующими с подносами официантами.

Дружки Дикси под предводительством Кармино Римини затеяли игру в жмурки с пикантными фантами: проигравший снимал любую деталь одежды. Игра продолжалась не более получаса, но пара мужчин уже осталась в одних трусах, скинув на траву все части вечерних костюмов. С дамами оказалось сложнее, приходилось довольствоваться украшениями, медленно подбираясь к платью. Кармино, привезший с собой сильную, как Диана, юную американскую спортсменку, начисто забыл об отказах Дикси, не пожелавшей когда-то стать его супругой. Спортсменка громко хохотала, щеголяя в одних трусиках, Кармино источал довольство, ловя сладострастные взгляды мужчин, ласкающие его девочку.

Дикси удалось сбежать. Она стояла в тени кустов олеандра, глядя на печально известный бассейн странными глазами. Выпитое шампанское не принесло облегчения — стало одиноко и страшно. Интуиция обманула — Чак не приехал.

Ее мутило от сознания никчемности всей этой затеи с празднеством. Гости казались пошлыми ничтожествами, от которых хотелось поскорее избавиться. Обидным казалось даже то, что сегодня она была явно неотразима, придав своему облику чуть больше фривольности, чем было принято в кругу друзей Эжена. Длинное вечернее платье из тонкой серебристой сетки позволяло видеть все ее тело, просвечивающееся сквозь блестящую пелену. Освобожденная от бюстгальтера грудь выглядела неестественно роскошной, вздымая чересчур откровенную ткань. Распущенные волосы, подхваченные с одного бока алмазной заколкой, вились до самых лопаток.

— Ненавижу! — Она с силой метнула в мраморный борт бассейна хрустальный бокал, в котором уже не осталось шампанского. Дикси ненавидела сейчас всех и особенно себя — запутавшуюся в противоречивых желаниях и чувствах. Милейший Скофилд опостылел, но еще менее привлекательно выглядели сейчас обломки ее бывшего мирка, забавляющиеся раздеванием.

— Ох, слава Богу, ты одна! Представляешь, они чуть не сорвали с меня платье… — деланно возмущалась Эльза Ли, придерживая на ходу разъехавшуюся по шву узкую юбку. Давнишняя приятельница Дикси оказалась в Каннах, где случайно встретилась с Кармино, и, узнав про торжество у Дикси, решила сделать сюрприз.

— Мне так хотелось порадовать тебя, милая. Ведь знаю, как приятно помянуть юные безрассудства, а у нас есть что вспомнить! — Она странно закудахтала, cтараясь не растягивать смехом сжатый бантиком рот.

Дикси насмешливо смотрела на расфуфыренную красотку. Бывшая Офелия, бывшая супруга бразильского нефтяного магната никогда не отличалась ни талантом, ни умом, ни вкусом. К тому же она слишком наивно примазывалась к Дикси с воспоминаниями о молодых забавах. Разница в возрасте обеих женщин составляла не менее пятнадцати лет, но Эл сочла теперь возможным забыть о ней. Прибыв на банкет «сюрпризом», Эльза Ли считала себя чуть ли не героиней вечера, демонстрируя обществу виртуозно выполненную косметическую операцию и нового мужа — почти мальчишку, cмахивающего на латиноамериканского жиголо. На неподвижном кукольном лице Эльзы с гладко натянутой кожей застыло как маска выражение чарующей наивности и радости жизни.

— Прямо музей мадам Тюссо, — хмыкнула одна из гостей, прекрасно знавшая, как и все остальные, что новобрачной перевалило за пятьдесят.