Облава на волка

– Теперь дошло, – уверил его Николай и выпустил руку Лили.

– Не надо, – проговорила вдруг она.

– Зря я тебя от последнего укола отмазал, – задумчиво произнес Николай, – лучше бы ты оставалась такой же куклой, какой была раньше. Не почувствовала бы всего того, что я теперь чувствую. Надо полагать, – добавил он, обращаясь к крепышу, – ты приказ самого Капитона выполняешь?

– Угадал, – опять ухмыльнулся тот. – А ты как думал? Капитон такой дурак, чтобы тебе поверить? Он тебя просто использовал, чтобы выйти из-под ментовской облавы… А теперь – ноги в руки и вали отсюда. А девчонку оставь. Ее передадут по назначению.

– Вообще-то я сам собирался это сделать, – сказал Николай.

– Ну да! – заржал второй «браток». – Рассказывай! Кто с ментами связался, тот никогда уже на братву работать не будет! Молись, что живой остался! Это Капитон вечно перестраховывается. Побоялся почему-то тебя мочить… Ну да ладно, попадешься мне во второй раз – живым точно не уйдешь. Вали из машины.

Щукин вздохнул и потянулся к ручке двери.

«Ладно, Капитон, – подумал он, – ладно, сучара. Я-то прекрасно понимал, что полностью тебе доверять нельзя, но не смог угадать, на каком этапе ты меня кинуть собирался. Хоть я и предпринял кое-какие меры, но сейчас ситуация складывается явно не в мою пользу…»

– Эй! – окликнул вдруг его крепыш. – Не так быстро!

– Чего еще?

– Чемоданчик-то оставь…

– Чемоданчик? – удивился Николай. – Зачем он тебе? Он же копейки стоит. Что-то, парни, вы совсем крохоборничаете…

– Не чемоданчик нас интересует, – подал голос второй «браток», – а его содержимое.

Николай широко распахнул глаза.

– Старые газеты? – почти с болезненным изумлением спросил он. – Я же на твоих глазах в этот чемоданчик старые газеты складывал… Ты же сам видел!

– Ну да, – мотнул головой крепыш. – Так мы тебе и поверили. Конечно, я видел, как ты газетки совал в чемоданчик, да только в другой. Не в этот. Пока все косяка давили на того придурка, которого ты ширнул, ты чемоданчики и подменил… Думаешь, на дураков нарвался?

Делать было нечего. Щукин швырнул чемоданчик себе под ноги и выскочил из машины. Автомобиль тут же взревел мотором и умчался.

Оставшись в полном одиночестве на многолюдной улице, Щукин закурил и задумчиво посмотрел на то место, где еще минуту назад стоял автомобиль, укативший вместе с Лилей и деньгами в неизвестном направлении.

– Живой остался, – сам себе сказал Щукин, – и на том спасибо… И все закончилось. Я никому ничего не должен, и мне никто ничего не должен.

И он направился вперед, не зная ни цели свой прогулки, ни ее направления.

* * *

Хоть Щукин и понимал, что легко отделался, таким образом выйдя из игры, желаемого успокоения в его душе не было.

«Сначала Ляжечка, – думал он, – потом эти менты поганые, теперь вот Капитон. Тоже включился в игру и выиграл. А я? Остался за бортом и ни с чем. Даже мое мухлевание с чемоданами не помогло. Капитон – тертый калач и понимал, что я не просто так чернуху раскидывал насчет чемоданов. А я рассчитывал на то, что он из-за спешки и волнения ничего не заметит. Просчитался. И что теперь мне делать? Убираться восвояси?»

Николай даже остановился и выронил изо рта сигарету, настолько неожиданна была эта мысль.

– Ну нет, – вслух произнес он, испугав какую-то старушку, в этот момент поравнявшуюся с ним. – Никогда Щукин не сдавался. Не было этого и не будет.

Николай двинулся дальше, размышляя над планом своих дальнейших действий.

«Что мы имеем? – думал он. – Только адрес, который назвал мне Капитон. Сомневаюсь, что этот адрес настоящий. Да и где я буду искать его дачу? Скорее всего, ничего по этому адресу нет стоящего… Погоди-ка! – вспомнил вдруг Николай. – А я ведь знаю адрес тех двух забинтованных – как их… Пети и Филина. Мне же Семен его сообщил… Итак, куда "братки" отвезут Лилю? Конечно, туда – к ее землякам. Вот и я двину туда же. Только неплохо бы мне для начала раздобыть какое-нибудь оружие… Да это в принципе нетрудно. Бабки кое-какие у меня еще есть – та сумма, которую я у Ляжечки выцыганил, почти нетронутая. А "ствол" купить можно на любом базаре – только знать надо, к кому обращаться. А я, кажется, не забыл еще барыг в этом городе…»

Щукин посмотрел на название улицы и через несколько минут уже стоял на обочине, ожесточенно сигнализируя проезжающим водителям. Жажда мести и стремление к действию кипели у него в душе.