Лесная нимфа

Алена подумала… Вообще это было разумно. Но…

– Знаете, почему он не стал стрелять, когда ворвался в «Ладу»? – сказала она. – До меня только сейчас дошло. А он ведь собирался. Мне приходилось видеть людей, которые готовы убить, приходилось видеть самый миг вот этой готовности спустить курок. Или ударить ножом, ну, все такое…

– Мне тоже приходилось, – глухо сказал Анненский. – Было дело…

– Ну так вот. Я сейчас понимаю, что он был к тому абсолютно готов. Что из того, что этот его травмовик стреляет резиновыми пулями! Я читала недавно про случай, когда человека убили из травмовика, потому что попали ему в глаз. Стреляли в упор… И здесь всякое могло быть. Однако он увидел меня… И мгновенно передумал. Нет, он не струсил, как мне показалось. Он просто мгновенно изменил линию поведения. Одного человека убить из травмовика можно – двух почти одновременно затруднительно. А меня он знает. Он знает, что я умею мыслить логически и делать выводы… И если бы я осталась жива, я бы сделала именно такой вывод, какой нужно, и навела на него милицию. Это точно. То, что произошло сейчас, – это из разряда мелкого хулиганства. Пока еще. И это ему ничем особенным не грозит, даже если кто-то из нас запомнил номер «Лексуса» – я имею в виду сегодняшний «Лексус», а не тот, блондинкин. А вы его запомнили, кстати?..

– Нет, – сокрушенно признался Анненский. – Да и сложно это было… Номер залеплен грязью и снегом, на это я внимание обратил, еще когда он нас обгонял.

– Ну, тем более, к нему сейчас ни подходов нет, ни обвинить его не за что. Но сейчас он начнет искать пути, другие способы подобраться к вам… Пока мы вместе, он нас не тронет. Побоится. Пока единственный способ нас реально прикончить – это спихнуть в Оку с моста, а такой фокус «лексом» не проделать, если только не решиться при этом вместе с нами в Оку кувыркнуться. Нет, думаю, он поведет себя иначе. Он будет вылавливать нас по очереди.

– Слушайте, – сказал Анненский, открывая дверцу «Лады». – Вы, часом, романы детективные не пишете?

– А что такое? – удивилась Алена.

– Да то. Во всем сразу кровавые дела видите и готовность к убийству. Поверьте вы мне, бывает, конечно, убивают, но это все не так просто… Поверьте, я знаю, что говорю. Я вот был в колонии, потом еще один раз чуть в тюрьму не угодил, но… отделался условным наказанием, потому что был ранен и чуть концы не отдал. – Он вдруг замолчал. Потом сказал неловко: – То есть всякое бывает. Выродки среди людей тоже встречаются. Но не так часто, как нам кажется. Как вы вообще все это одно к одному привязали, тот «Лексус» и этот? Вы же того человека, который вам звонил, никогда не видели, правильно я понимаю?

– Не видела. Зато я видела, как мне кажется, этот же самый «Лексус» вчера вечером около «Бумс-Раунда», где искала вас.

– Ага, – сказал Анненский, – понял. Стихи. Но как вы додумались…

– Ну я же говорю, что умею мыслить логически, – еще раз скромно призналась Алена. – Вы очень неосторожно бросили на стоянке ту карточку «НиНоЛито» с этим издевательским «ха-ха».

– Уважаю, – протянул Анненский после паузы, глядя на Алену во все глаза. – Нет, ну правда – уважаю…

Она пренебрежительно улыбнулась, скрывая, что польщена.

– Ну, это мне просто повезло, что я подняла ту карточку, что не выбросила, что это оказалась визитка «НиНоЛито», что заседание клуба состоялось так вовремя, что я там встретила одного знакомого, который вас вспомнил, а то ведь я вас могла до морковкина заговенья искать.

– До чего? – засмеялся Анненский. – До морковкина заговенья? С ума сойти! Я думал, в наше время так уже никто не говорит.

«Ну почему только ты так говоришь?!» – вспомнила Алена.

Как там бедный Дракончег и его семейная жизнь? Или она уже разрушена этим чокнутым Внеформата и Алена напрасно бьется, пытаясь спасти милого друга?

Нет, лучше не думать о плохом, о проигрыше, не то все будет плохо и обязательно проиграешь.

– Да я профессиональный лингвист, – усаживаясь в «Ладу», пояснила Алена, не слишком-то покривив против истины. – Ну и, конечно, люблю всякие такие лингвистические плюсквамперфекты.

– Само по себе это слово тоже изрядный плюсквамперфект, – ухмыльнулся Анненский, и Алена облегченно вздохнула оттого, что ему не надо объяснять, что это вообще означает. Редкое явление природы – человек, знающий, что такое плюсквамперфект!

Однако это было почти единственное, что не потребовалось объяснять, потому что Анненский наконец-то задал вопрос, который нужно было задать с самого начала: