Лесная нимфа

…Такого с Людой еще никогда не случалось. У нее вообще было крепкое здоровье, она даже простужалась редко, а теперь лежала пластом, перед глазами что-то раздражающе колыхалось, отгораживая от нее весь мир, а внутри не прекращалась изнуряющая дрожь. Что же с ней произошло? Почему она тогда выскочила из автобуса и бросилась сломя голову через дорогу? Если бы ей только показалось…

Как Танька могла? Разве так бывает? Разве так можно в жизни? Неужели это и есть любовь? Татьяна хоть и со странностями, но она же добрая, умная, а если кажется колючей, то просто так легче жить, когда заранее над всем смеешься и будто бы ничего не принимаешь всерьез. Но Люда ведь знала Таньку чуть ли не с первого класса и думала, что все-все в ней понимала.

Но как Танька могла до такой степени затаиться? Ведь ясно, что в поликлинике она узнала этих парней, а изобразила, будто обиделась. И зачем они только пошли туда!

Татьянина мать попросила передать врачу, о котором незадолго до этого делала передачу, фотографии, которые брала у него. Сама она уехала в командировку. Девушки пошли прогуляться, а заодно завернули в ту поликлинику. На улице стояла обычная изматывающая духота, а в поликлинике было хорошо, прохладно. Татьяна поднялась на второй этаж, а Людмила присела на стул возле регистратуры, радуясь холодку. Народу было совсем немного, не то что зимой, и естественно, Людмила сразу обратила внимание на двух парней, которые вошли в здание и, ничего не видя со свету, приостановились у дверей. У Людмилы была неплохая зрительная память, но странно: запомнив лицо того или иного человека, она потом с трудом припоминала, где встречала его, а оттого частенько попадала впросак. Лица этих парней тоже показались ей знакомыми.

Один из них был высокий, худой, зеленоглазый и светловолосый, другой – тоже светловолосый, невысокого роста, тихий, неторопливый. Его приятель в два шага-прыжка преодолел вестибюль и уже протягивал в регистратуру голубенький листок бюллетеня, а он еще только отходил от двери. В этот момент сбежала с лестницы Татьяна. Кудряшки ее дрожали, под светлой свободной блузой все колыхалось. Парень вежливо посторонился, мельком улыбнувшись, и продолжил свое неторопливое передвижение, а Татьяна, будто ее выключили, тоже пошла вдруг тихо-тихо, с глазами внезапно расширившимися, как от испуга.

– Отдала? – спросила Люда про фотографии.

– Нет, – ответила Татьяна, в руках которой, однако, ничего не было.

– Так где же они? – не поняла Люда.

– Кто? – спросила как во сне Татьяна, и Люда рассердилась:

– Кто?! Слоны! Ты что? Фотографии где?

– Отдала… – промямлила Татьяна, поворачиваясь, как подсолнух, вслед тому парню, и Люда недоверчиво подумала: «Влюбилась?! Неужели это бывает так?», а потом ей стало смешно, потому что если Татьяна и влюбилась с первого взгляда, то выглядело это у нее абсолютно по-детски, тем более что ничего особенного, с точки зрения Людмилы, в том парне не было. Другого, высокого, она нашла куда более симпатичным.

Люда посмотрела на него. Он как раз взял больничный лист и теперь прятал его в карман джинсов. Карман был тесный – парень, стараясь не помять листок, поднял худые плечи и страдальчески свел брови. При этом у него была какая-то извиняющаяся улыбка, и, увидев ее, Людмила вдруг вспомнила, где его встречала. Вот так же он улыбался там, на станции Линда, когда его друзья оставили наконец неразговорчивых девушек и подошли к Катерине Долининой, а Олечка, дочка Вали Сазоновой, вдруг с чего-то расплакалась в своей коляске, и этот парень, единственный из всей четверки, оглянулся. Люда вспомнила даже, что она подумала в тот миг, с неприязненной жалостью глядя на его пьяное, доброе, расплывшееся лицо: «Надо же… а улыбка какая хорошая…»

Но сейчас Люда не столько обрадовалась тому, что наконец-то ей встретились эти двое (второго она тоже тотчас вспомнила), сколько удивилась и испугалась. Она встревоженно посмотрела на Татьяну, в ее непривычно огромные, напряженные глаза, и поняла, что Татьяна тоже узнала этих парней, может быть, даже раньше, чем она сама.

Те шли к выходу. Высокий, все еще возясь со своим карманом, прошел первым, а тот, другой, обернулся и внимательно посмотрел на Таню.

– Это они? – возбужденно шепнула Людмила, хотя парни, конечно, никак не могли бы ее услышать.

Таня смотрела на нее с выражением затаенного опасения, непонятного Люде.

– У тебя той бумажки с телефоном нет с собой? – спросила Люда, роясь в сумочке. – Я свою куда-то задевала.