Боргильдова битва

Помню, я кинулся на Ямерта с голыми руками… и он принял вызов. Отшвырнул жалкие остатки Гунгнира и встретил меня кулаками. Я был в броне и в шлеме, на нём — ничего, кроме белой туники… но первый же удар его поверг меня наземь.

До сих пор не знаю, может, и лучше было бы мне сгинуть тогда? Но кто бы отомстил за остальных асинь и асов?

Помню, как, лёжа, вдруг ощутил прижатым к земле ухом топот копыт и неведомо как, но понял, что Фригг и валькирии не стали дожидаться моего слова.

Когда-то хотел, пытался запомнить всё в деталях — кто и как погиб, от чьей руки. И не мог. Эти Семеро слились для меня в одно, только свист их мечей остался. Не должен был бы, а остался.

Хеймдалль бросился ко мне, и Ямерт поверг его, как и меня, кулаком. Над Мудрым Асом занесли клинок… — нет, не так. Лаувейя, похоже, именно в тот миг выстроила-таки свои руны, как должно, и на поле что-то изменилось. Я помню до сих пор, помню отчётливее всего, как возвращалась сила. Настоящая сила, наша сила, сила Асгарда, что превыше любого оружия.

Встал Тор, размахнулся молотом, и Мьёлльнир, хоть и покрытый ржою, со звоном выбил меч у второго из Семёрки, Ямбрена.

Хеймдалль увернулся от смертельного удара, и Тюр схватился в обхватку с Ялмогом, Локи заставил всё вспыхнуть вокруг Ястира, самого юного из семерых, так, что тот попятился.

В этот миг в битву ворвалась Фригг, так, как только и достойно врываться в бой супруге Отца Богов. Скальды сказали бы, что они мчались по полю, подобно стае огненных птиц, так ярко сияла их броня; сказали бы, что натиск их подобен буре и шторму, что ничто не устояло бы перед их напором… добавили бы для красоты несчитаные множества вражьих воинов, повергнутых просто так, мимоходом.

Но я не скальд. Я чувствовал их скачку, но глаз мой не видел их, прикованный к схватке. Потому что как раз в этот миг мы вновь сошлись с Ямертом, и на сей раз он уже не смеялся. На лице его не читалось страха, но прежняя спесь исчезла.

(Комментарий Хедина: ещё один очень важный лично для меня пункт. Была ли у Древних Богов надежда победить? В тот миг, когда хекса Лаувейя сумела-таки, как я понимаю, перенаправить потоки свободнотекущей силы так, что они стали восприниматься асами? И действительно ли испугался Ямерт — или Отцу Дружин очень хотелось так думать?)

В этот миг и ударили валькирии с Фригг.

Это останется со мной до конца, их последняя атака. Самое красивое, что я когда-либо видел — распластавшиеся кони, склонённые копья, сверкающая броня. На пути Фригг оказался кто-то из младшей своры Семерых, двое или трое — и они только повалились под копыта, что-то вопя. Не знаю, выжили они или нет…

(Комментарий Хедина: я не знаю тоже. Истинное число Молодых Богов никогда не было известно с совершенной точностью. Как и не было известно, погибал ли кто-то из них когда-либо. Старый Хрофт хотел верить, что да.)

Я помню, как Фригг пронеслась мимо, и как её копьё устремилось Ямерту в грудь; на этот раз он уже не смог увернуться.

Тело его словно окуталось сияющим, светящимся изнутри облаком. Копьё Фригг коснулось его — и обратилось таким же лучом, ярким и радостным. Луч слился со светом Ямерта, стал его частью, исчез.

Я помню, как крикнул… но слишком поздно. Вслед за копьём в лучистом сиянии, весёлом и летнем, исчезла Фригг.

Что её не стало, я ощутил сразу, всем существом. Мы, асы, чувствуем… вернее, чувствовали беду.

А Ямерт уже вновь принял прежний облик, и выглядел он неважно. Белоснежная туника обратилась в грязные лохмотья; покатые плечи покрывала свежая кровь, хотя ран я не увидел.

Ты спрашиваешь, что думал я тогда? Не знаю… забыл. Удивляешься, как можно? Но я старательно вычёркивал из памяти много и многое… так было нужно. Об этом я ещё поведу речь. Всё — печаль и ужас, горечь и пустота, ненависть и надежда — всё пришло уже позже, много позже. Но тогда — тогда я просто хотел убить Ямерта, неважно, как и чем.

Мы бросились на него все разом, я и мои дочки, валькирии. Разные матери дали им жизнь, но я любил их всех… и сурово прерывал Фригг, когда она давала волю слезам. Любил их всех одинаково… хотя больше других, наверное, младшую, Рандгрид.

Они меня не подвели, не дрогнули. Не знаю, как в действительности они относились к Фригг, внешне — почитали, они были хорошими девочками и слушались меня… только меня и почти всегда. Э-э-э… ну и почти все. Сигдрива… эх.