Осторожно: блондинка!

– Ну ты даешь, – выдохнул Владимир. – Тебя с того света вытащили. Ты что же, думаешь, что через месяц можешь быть здорова?

– Я дома буду лечиться. Дома всегда лучше, там и стены помогают. Если, конечно, меня опять не захотят убить, – и девушка хитро посмотрела на детектива.

– Не волнуйся, не захотят, – пробормотал Владимир и отвел глаза.

– Володь, хватит в шарады играть. Расскажи мне хоть что-нибудь. У меня, между прочим, от неудовлетворенного любопытства начинается головная боль.

– Рассказывать пока нечего, идет следствие, – твердо проговорил мужчина, давая понять Ларисе, что разговор на эту тему пока закрыт.

– Хорошо, хорошо, не хочешь рассказывать, не надо. Я потерплю до выписки. Ты не забыл свое обещание?

– Какое обещание? – нахмурился Владимир, ожидая подвоха.

– Как это, какое? – возмущенно запыхтела Лариса. – Ты мне обещал все рассказать, как только я выпишусь. В тот же день.

– Ты ври, да не завирайся, – усмехнулся тот. – Я обещал тебе все рассказать, как только ты окончательно поправишься.

– Я уже поправилась, давай рассказывай.

– Лариса, ты неисправима, – захохотал Владимир и прижал ее голову к своей груди.

Девушка вдохнула аромат мужского парфюма и почувствовала, как у нее закружилась голова. Она вдруг отчетливо поняла, как соскучилась по сильным рукам Владимира. Как ей хочется прямо сейчас оказаться с ним в постели и раствориться в его объятиях.

– Володь, женись на мне, пожалуйста, – прошептала она, обращаясь к мужскому свитеру.

Детектив отстранил от себя Ларису и уставился на нее широко раскрытыми глазами.

– Что сделать?

– Жениться, не понял, что ли? – громко проговорила Лариса и нагло посмотрела детективу прямо в глаза.

– Я что, похож на камикадзе? – прищурился Владимир и тут же получил звонкую оплеуху. Он схватился за обиженное ухо и прошипел: – Тебя действительно пора выписывать, только не домой, а в буйное отделение, – и тут же отскочил, увернувшись от следующей затрещины.

– Ну ты и зараза, – сверкая глазами, выкрикнула Лариса. – Иди отсюда и можешь вообще больше не приходить. Обойдусь без посетителей.

– Ненормальная, что ты разоралась, будто тебя режут? Почему, собственно, я должен на тебе жениться? Я что, обещал тебе это, а сейчас отказываюсь от своих слов?

– А может, я беременна? – прищурилась Лариса.

– Я здесь ни при чем, – тут же выпалил Володя. – И не нужно на меня вешать ярлык подонка. Знай я точно, что ты ждешь ребенка от меня, я, конечно бы, женился.

– Успокойся, я пошутила, – махнула Лариса рукой. – Никто тебя на аркане под венец не потащит, и потом, я пока еще замужем. Просто хотела проверить твою реакцию, – равнодушно проговорила Лариса и легла на кровать. – Уходи, Володя, я устала, отдохнуть хочу.

– Тебе что, плохо? – забеспокоился тот.

– Мне хорошо, лучше не бывает, уходи, я тебя очень прошу, – и Лариса отвернулась к стене.

Владимир еще некоторое время потоптался возле кровати, а потом тихо вышел, прикрыв дверь. Лариса даже не обернулась, она уткнулась носом в подушку и ругала сама себя.

– Какая же я дурочка. Ну почему меня угораздило влюбиться в этого толстокожего, непробиваемого сыщика? – Она вдруг резко села на постели. – Мамочки, а ведь я действительно влюбилась. Я не перестаю думать о нем, и даже ночью мне снятся эротические сны. Может, это просто гормоны разыгрались? Что я себе придумываю? Никакие это не гормоны, я действительно люблю его. Надо же было мне так ответить: «Я что, похож на камикадзе?» Все. С глаз долой – из сердца вон. Скажу медсестре, чтобы его больше ко мне не пускали, – и Лариса, успокоенная своим решением, опять улеглась на подушку.

Минут через двадцать в палату впорхнула Наташа и, подлетев к кровати, чмокнула Ларису в щеку.

– Привет, подружка, прикольно выглядишь.

Лариса пригладила взъерошенные волосы и проворчала:

– Здесь захочешь по-другому выглядеть, не получится. В палате зеркала нет, а в коридор мне еще не разрешают выходить.

– Это дело поправимое. Хочешь, я тебе свою косметичку оставлю? Приведешь себя в порядок, и все будет о'кей.

– Вроде она мне теперь ни к чему. Я Володе сказала, чтобы больше не показывался мне на глаза. Думаю, он так и сделает, он же у нас гордый, – фыркнула Лариса.

– За что же такая немилость? – улыбнулась Наташа.

– Есть за что. Сейчас не хочу об этом говорить, еще свежа рана на моем самолюбии, чтобы обсуждать холодное оружие, которым ее нанесли.