Блеск и нищета хулиганок

– Господи, а вдруг с Женей что-нибудь уже случилось? – забеспокоилась Надя.

– С Женькой? Три раза ха, – фыркнула Лена. – На ней где сядешь, там и слезешь. Я думаю, как бы там что с твоими родственниками не случилось. Для Женьки довести человека до нервного припадка – раз плюнуть. Сама она практически непробиваемая и этим очень многих выводит из себя. Я совсем не удивлюсь, если узнаю, что твоя тетка лежит с инфарктом, а братец своим носовым платком чистит Женьке туфельки, – хихикнула Елена. – Так что за нее я совершенно спокойна.

– Ты не знаешь Марьи Васильевны, она страшный человек, – прошептала Надя. – Да и Геннадий не лучше ее. Я почему-то думаю, что он убийца и насильник. Хоть и не удалось ничего доказать следствию, но я все же думаю, что это он. Может, я и ошибаюсь, конечно, – пожала Надя плечами. – Просто он всегда ко мне относился плохо, вот и хочется обвинить его во всех смертных грехах. Я знаю, что это неправильно, но ничего с собой поделать не могу.

– Я не поняла, ты это о чем? – нахмурилась Лена.

– Как о чем? Я же тебе вроде рассказывала про этот случай?

– Нет, ни про какое изнасилование ты мне не рассказывала.

– Да? Тогда слушай. В лесополосе, недалеко от нашего поселка, нашли мертвую пятнадцатилетнюю девочку. Перед тем как задушить, ее изнасиловали. Подозрение пало на Геннадия, его, оказывается, кто-то видел, как он разговаривал с девочкой недалеко от того места. Его арестовали, но он все отрицал и говорил, что шел с рыбалки, что Катя сама остановилась, посмотрела рыбок, которых он нес в ведре, а потом пошла дальше, а Геннадий отправился домой.

– Если это изнасилование, то экспертиза спермы сразу докажет, что это он, – заметила Елена.

– Правильно, вот после такой экспертизы его и отпустили. Но я все равно думаю, что это он, – сказала Надя.

– Да почему? – удивилась Лена. – Экспертиза не ошибается.

– Я когда его брюки стирала и карманы выворачивала, нашла чулок. Наверное, это был второй.

– Какой чулок? И какой второй? – не поняла Елена.

– Такой же, каким была задушена девочка. Я, конечно, его не видела, я имею в виду тот чулок, который сняли с шеи девушки. Просто слышала, что она была задушена именно чулком, об этом весь поселок целый месяц гудел, как улей.

– Почему же ты не отнесла его в милицию, чулок этот?

– Испугалась я, Лен. Вдруг я ошибаюсь? Все чулки ведь одинаковые. А один раз, когда я убиралась в его комнате и мне нужно было перестелить его постель, я нашла у него под подушкой женские трусики. И представляешь, они были испачканы капельками крови.

– Ну и что? Может, это месячные? – пожала Лена плечами.

– Может быть, конечно, – сморщила носик Надя. – Только у него вроде никого не было, женщин я имею в виду. А может, он меня и обманывал, чтобы я согласилась с ним спать? – пожала она плечами. – Кто его знает?

– Взяла бы чулок с трусами – и к следователю. Сразу бы все и встало на свои места, – сделала вывод Елена. – Помогла бы следствию обезвредить преступника, если это действительно он. А если нет, то успокоилась бы и спала без сновидений.

– Я же говорю тебе, что боялась. А если я ошибаюсь, представляешь, что он потом со мной сделал бы? Да и не только в этом дело. За месяц до этого я ходила в милицию с заявлением, что меня избивают мои родственники. Приходил участковый, разговаривал с Марией Васильевной, а меня даже не позвал. Что уж там она ему наговорила, я не знаю. Но он, когда уходил, таким взглядом меня одарил, что у меня даже мороз по коже. Я как представила, что он скажет, когда я к ним в милицию приду, у меня сразу же тяга к справедливости пропала напрочь. По поселку вообще тетка слух разнесла, что я ненормальная и что инвалидность у меня по психиатрии. А на самом деле все совсем не так. Да, я получаю пенсию, но…

Надя не успела договорить, потому что в это время зазвонил телефон. Это был Семен, который уже подъезжал к дому. Девушка заметалась по квартире, совершенно не соображая, за что хвататься, а Лена бегала за ней и напоминала, что, когда и где нужно делать.

– Смотри, ничего не перепутай, я тебя умоляю. Когда я там появлюсь, не бросайся ко мне точно очумелая, я сама к тебе подойду. Надя, я тебя очень прошу, успокойся. Посмотри на себя в зеркало, у тебя лицо, точно простыня белая. Может, тебе валерьянки накапать? Нет, наверное, лучше коньяку, – решила Алена и бросилась к бару со спиртными напитками.

– Не нужно коньяку, – закричала Надя и выставила руки вперед, как бы отгораживаясь. – От спиртного у меня неадекватное поведение.