Большой ментовский переполох

– Нужно начинать допрос подозреваемого.

– Ага, нужно, только он сейчас и двух слов связать не может, – охладил его пыл Антон. – Разве что его методом телепатии допрашивать.

– Чего? – вытаращила глаза Валентина Петровна. Она очень испугалась нового для нее слова и решила, что оно означает какую-то новомодную пытку, придуманную милиционерами для допроса особо упорных преступников. – Вы только его не очень мучайте, – попросила она.

– А с чего вы взяли, что мы его мучить будем? – в свою очередь удивился Дирол.

– Ну, вы же сами сказали, что будете его пытать, то есть допрашивать методом этой... летепатии, что ли, – пояснила Недоделова.

Близнецы Утконесовы так и прыснули, Веня только слегка улыбнулся, Леха, не стесняясь, захохотал во весь голос, а Санек, покрутив пальцем у виска, принялся объяснять:

– Телепатия – это не пытка, а чтение мыслей другого человека. Понятно?

– Понятно, чего уж тут не понять, – пожала плечами женщина. – Только вы в Ванькиной голове все равно ни одной мысли не прочитаете, потому что их у него просто нет. Мозги-то он свои давно про-пил, а без мозгов какие могут быть мысли...

– Так, хватит, – прервал эти ни к чему не ведущие рассуждения Кулапудов. – Вы, Валентина Петровна, согласны подтвердить свои показания в письменном виде?

– А это как? – подозрительно глянула на курсанта Недоделова.

– Ну, сейчас вы напишете на бумаге все, что нам рассказали, и поставите свою подпись, – пояснил Веня.

– Хорошо, – согласилась хозяйка. – Только я с ошибками пишу.

– Это неважно, – успокоил ее Кулапудов. – Главное, чтобы вы все подробно написали и поставили свою подпись.

На дачу показаний в письменном виде у Валентины Петровны ушло добрых полчаса. То ей не нравилось какое-нибудь слово, то Веня находил в ее предложениях недопустимые выражения.

– Валентина Петровна, ну зачем вы обзываете своего мужа иродом и супостатом? – в который уже раз наставлял Веня женщину. – Так в показаниях писать нельзя.

– А как же еще? – искренне недоумевала Валентина Петровна. – Ирод он и есть ирод. Мне даже по имени его назвать-то стыдно.

– И тем не менее лучше написать его имя и даже отчество. Хотя... отчество можно и не писать, – немного подумав, решил курсант.

Вскоре показания общими усилиями все-таки были закончены. Веня аккуратно сложил бумагу вдвое и убрал в карман, потом повернулся к своим сокурсникам и сказал:

– А теперь надо подумать, что нам с Недоделовым делать.

– А чего тут думать, – решил за всех Пешкодралов. – Заберем его с собой, отвезем в отделение, а они уж пусть его и допрашивают.

– Ты забыл, что в отделении ни одного трезвого не осталось, – разумно напомнил Веня. – Кому мы его сдавать-то будем? Пьяному дежурному, который, наверное, под своим столом до сих пор «топлива» ждет?

– Но ты же не предлагаешь его здесь оставлять? – с подозрением посмотрел на него Санек. – А вдруг сбежит?

– Не сбежит, – успокоил его Кулапудов. – Валентина Петровна ему сбежать не даст. Так ведь? – повернулся он к хозяйке дома.

– Истинный крест, не дам, – перекрестилась Недоделова. – Хоть и тяжко мне, что муж убивцем стал, но раз уж такое дело, то придется послужить Родине и отдать бандита властям.

– Во дает бабулька, – шепнул на ухо Антону Андрей. – Говорит даже лучше, чем Мочила. А сколько патриотизма!

– Значит, на том и порешим, – подвел итог Кулапудов. – Вы, Валентина Петровна, своего мужа ни на миг из поля зрения не выпускайте. Понятно?

– Понятно, – неистово закивала Недоделова. – Уж я ему покажу...

– А вот показывать ничего не надо, – остановил ее Веня. – Он не должен знать, что подозревается в убийстве, иначе он может и не посмотреть, что вы его жена.

– Ой, и правда, – согласилась Недоделова. – Еще чего доброго и меня порешит.

– Вот именно, так что ведите себя как обычно, а утром за ним приедет наряд милиции. И не отходить от него ни на шаг. – Сказав это, Веня повернулся и направился к выходу.

– Стойте! – крикнула ему вдогонку Валентина Петровна. – А если он в уборную пойдет?

– Я же сказал, не отпускать ни на шаг, – отрезал Веня и вышел из дома.

Остальные ребята, попрощавшись с хозяйкой, тоже вышли. То, что ребята увидели во дворе дома Недоделовых, повергло их в крайнее изумление. Нет, ничего страшного лицезреть курсантам не пришлось, наоборот, представшая их взору картина заставляла умиляться чуть ли не до слез. Возле будки Пупсика на корточках сидел Федя, поглаживая живот хозяину собачьего жилища, распластавшемуся у ног курсанта. Ирма же, положив лапы на плечи Ганги, сладострастно вылизывала его левое ухо, не прикрытое шапкой. Видимо, занималась она этим давно, потому что Федино ухо сверху уже покрылось тоненькой корочкой льда, образовавшейся из собачьей слюны.