Большой ментовский переполох

– Ну, Федя, ты даешь, – поразился наивности друга Антон. – Вряд ли в Зюзюкинске найдется хоть десяток человек с такими заначками на черный день. А если и найдутся, то это или владельцы таких клубов, как «Непаханое поле», или доморощенные бизнесмены, но никак не рядовые работники людоедовского мясокомбината.

– Антон прав, – поддержал брата Андрей. – В такой короткий срок такую большую сумму очень трудно найти. Я думаю, надо рассказать об этом остальным и над этим подумать.

– Мариночка, ты нас сейчас выгонишь или до школы милиции довезешь? – сделав наивные глазенки, спросил Антон.

– Ну и хитрец, – засмеялась девушка. – Ладно, не бросать же вас в такой поздний час на морозе, конечно, довезу.

* * *

Перед воротами школы ребят ждал большой сюрприз в лице Фрола Петровича Садюкина, который, словно вражеский шпион, притаился возле железного забора и то и дело выглядывал на улицу.

– Чего это он там караулит? – удивился Антон.

– Сдается мне, не чего, а кого, – пробормотал Андрей. – И, скорее всего, нас.

Утконесов-старший не ошибся, Садюкин действительно поджидал курсантов из группы капитана Мочилова. Он не мог им простить спектакля, который они устроили ему прошлым вечером, и решил поквитаться с ними. Весь день он думал над тем, как пьяным курсантам удалось его обмануть. Для физрука дисциплина в школе была превыше всего, и теперь, когда основы этой дисциплины начали рушиться прямо на глазах, Фрол Петрович не захотел с этим мириться и решился на крайние меры. Сначала он попытался поговорить с капитаном Мочиловым о вопиющем нарушении правил школы его подопечными. Однако Глеб Ефимович то ли был сильно занят разработкой очередного учебного плана, то ли намеренно покрывал свою группу, но поговорить с Садюкиным так и не удосужился. Не удалось поговорить и с Иваном Арнольдовичем Ворохватовым по причине свалившего его гриппа. Ворохватов был всего лишь старшим лейтенантом и по совместительству начальником сто двадцать пятого отделения милиции, находившегося в непосредственной близости от школы милиции, но он всегда недолюбливал Мочилова и его группу, а значит, поддержал бы Садюкина в его негодовании. Но так как поддержки не нашлось, Фрол Петрович решил действовать сам.

Первым делом Садюкин направился к знакомому гаишнику и взял у того под расписку алкоголь-тестер. Только вот прибор этот был с хитринкой, а вернее, испорчен и показывал неверные данные. Именно на неправильных показаниях алкоголь-тестера и хотел физрук подловить строптивых курсантов.

Узнав от Куприяна Амуровича, что трое из группы Мочилова, а именно близнецы и Федя Ганга, еще не возвращались, он ехидно потер ручонки и пробормотал:

– Это хорошо, это замечательно.

– Ничего хорошего, Фрол Петрович, – вздохнул Ласковый. – Неправильно, когда курсанты возвращаются в общежитие затемно. А главное, ничего с этим поделать невозможно.

– Возможно, возможно. Нужно только установить строгие правила. Прежде всего определить точное время, не позже которого курсанты должны возвращаться в свои комнаты, затем контролировать курсантов в нетрезвом состоянии и строго наказывать их за это.

– Вот это правильно, – согласился Куприян Амурович.

И вот теперь стараниями Фрола Петровича курсантов ждал большой сюрприз.

– Здравствуйте, Фрол Петрович, – поздоровались ребята и попытались пройти мимо Садюкина, но тот неожиданно рявкнул:

– Стоять! Смирно!

Курсанты удивились, но приказ выполнили, остановившись и вытянув руки по швам. Садюкин, подозрительно щурясь и все время принюхиваясь, от чего немедленно стал похож на злобного пса, обошел всех троих и, вытащив из-за пазухи черную коробку с ввинченной в нее резиновой трубкой, поманил к себе Федю:

– Ганга, подойди-ка сюда.

Федя пожал плечами, переглянулся с сокурсниками и сделал шаг вперед.

– Дыхни. – Садюкин сунул ему в лицо резиновую трубку со стеклянным наконечником.

Ганга выдохнул в трубку. На черной коробочке загорелась зеленая лампочка. Садюкин, внимательно наблюдавший за алкоголь-тестером и с нетерпением предвкушавший, что сейчас загорится красная лампочка и он сможет уличить курсанта в нетрезвом состоянии, жутко расстроился.

– Что такое? – пробормотал он, постучал по коробке пальцем, встряхнул ее и зачем-то приложил к уху.

Курсанты смотрели на физрука с недоумением, начиная всерьез опасаться за его психическое здоровье.