Не первый раз замужем

«Сама ты – дохлая зараза», – зло подумала Нина и еле удержалась, чтобы не заехать ногой по зубам этой сволочи.

– Слушай, а она точно мертвая? Я даже побоялся сердце послушать. Со стороны – вроде не дышит.

– От такой дозы не захочешь – умрешь. Не переживай, сдохла. А если и нет, то это ничего не меняет. Она без сознания, пойдет ко дну, как топор.

– Ты хочешь сказать, что она, может быть, жива, а мы ее живую… с утеса?.. – заикаясь, спросил Никита.

– Успокойся, не живая она вовсе! Тьфу, угораздило же меня с таким слюнтяем, как ты, связаться! – сплюнула женщина. – Я тебе говорю, что от такой дозы и лошадь бы сдохла, не то что баба шестидесяти килограмм веса. Или, может быть, тебе ее жалко? Смотри не заплачь, а то и я, чего доброго, сейчас тоже разрыдаюсь! Может, тебе очень нравится быть у нее под каблуком и принимать ее подачки, которые она тебе кидает с пренебрежением, как собаке кость?

– Прекрати немедленно, – зло процедил Никита. – Просто… если она жива, я не смог бы ее….

– Так в чем же дело? Давай отнесем ее обратно и уложим в постельку. Но имей в виду, дорогой, что ты завтра же укатишь в места не столь отдаленные и будешь там пилить дрова лет пятнадцать. Нет, думаю, что для тебя это слишком гуманно, лучше я все расскажу, сам знаешь кому, – он с тобой и без милиции в одну секунду разберется.

– Заткнись, иначе я за себя не ручаюсь! – заорал мужчина и отпустил ноги Нины так резко, что они больно ударились о землю.

– Хватит, Никита, назад дороги нет, – почти миролюбиво проговорила женщина, видимо поняв, что перебарщивает. – Не будем ссориться, нужно доделывать все до конца, если уж начали. Поднимай ее, пошли, совсем немного осталось.

«Господи, как хорошо, что Трифон опрокинул кофе мне на платье и я успела сделать только два небольших глотка. Представляю, что бы было, выпей я все», – пронеслось в голове у Нины.

Через некоторое время они, как поняла Нина, дошли до места, потому что ее положили на сырую землю. Девушка приоткрыла глаза – совсем чуть-чуть, чтобы, не дай бог, не заметили убийцы. Это был верх утеса, и огромная луна ярко освещала пространство. Нина хорошо знала это место, так как очень часто приходила сюда раньше, когда они еще жили здесь. Девушка любила нырять с этого утеса и знала здесь каждый камушек. Она перевела взгляд на парочку, чтобы рассмотреть женщину, но так и не узнала ее. На той был темный халат с капюшоном, лицо до самых глаз было замотано какой-то повязкой, поэтому разглядеть его было невозможно, и, как поняла Нина, по этой же причине она не смогла разобрать, кому принадлежит голос.

«Лишь бы они раскачали меня получше, чтобы я не упала на камни», – подумала девушка и остановила дыхание, – ее опять взяли за руки и за ноги.

– Давай раскачаем посильнее, – как будто подслушав мысли жены, проговорил Никита, – чтобы она подальше в море улетела. Может, камень к ногам привязать, чтобы уж наверняка? – услышала Нина и похолодела от ужаса.

– Чем ты его будешь привязывать? Давай раскачивай, на счет «пять» – отпускай, – перебила его женщина, и они начали раскачивать безвольное тело.

Нина буквально за секунду до погружения успела напрячь тело и повернуться ногами вниз. Удар был оглушающим и болезненным, но не сумел совсем парализовать движения девушки. В ушах стоял страшный грохот, грудь была готова вот-вот разорваться. Нина собрала остатки сил и, интенсивно заработав ногами и руками, поплыла вверх. Она вынырнула в тот момент, когда силы уже почти оставили ее. Хорошо, что волны были большими, набирал силу шторм, поэтому парочка, которая еще стояла на утесе, не увидела вынырнувшей из воды головы.

– Вот вам, – ударив рукой по сгибу локтя, зло прошипела Нина и, набрав в грудь побольше воздуха, нырнула в соленые волны.

Глава 2

В просторной гостиной было много света. Гости сидели небольшими кучками и беседовали. Нина откровенно скучала. У нее на коленях сидел огромный пушистый перс и уютно мурлыкал. Рука девушки лениво его поглаживала, кот от наслаждения прикрыл зеленые глаза.

«Господи, как они мне все надоели», – подумала Нина и окинула взглядом разношерстную публику.

У окна сидела ее «закадычная» подруга Наталья. Она каждый раз умирала от черной зависти, когда Нина надевала бриллианты, которые подарил ей отец на восемнадцатилетие. С тех пор прошел не один год, но зависть Натальи так и не исчезла. Да и вообще – с самого детства Наталья дружила с Ниной лишь потому, что та была из очень обеспеченной семьи. Подруга считала себя красавицей и каждый раз как бы невзначай старалась подчеркнуть это в присутствии Нины.